Шрифт:
Очнувшись от сна, увидел над собой темные бездонные глаза, в которых плескал волнами целый океан любви, и только для него одного.
– Марта.
– Да.
– Марта, - и больше ни слова не говоря, прижал к себе, утопил лицо в душистых струях темных волос…
Так он сбылся для нее. Так она спасла его…
Фредерик стоял у зеркала, затягивая золотые шнуры воротника своей нарядной бархатной темно-вишневой туники. В разрезах на рукавах белела рубашка из тончайшего льна. Узкие штаны были из того же материала, что и туника. А сапоги Короля годились и для торжеств, и для похода - точно шитые по ноге лучшим обувным мастером Белого города, прочные, удобные. Их украшением были тонкие золотые цепочки на щиколотках, которые, будучи ненужными в походных условиях, снимались.
Закончив с хитроумным узлом на вороте, Фредерик потер горевшую после бритья левую щеку.
– Эта пощечина из-за меня, - молвила Марта, протягивая ему широкий, вышитый золотом пояс.
– Не из-за тебя. Да я и заслужил оплеуху. Должен был дать Гитбору более серьезный отпор, и не позволять решать все за себя… Да, я женюсь снова. Но только на тебе, - он повернулся, проигнорировал пояс и обнял Марту.
– И плевать мне на Гитбора…
– А на Королевство?
– чуть наклонила голову девушка.
В ответ он улыбнулся и поцеловал ее.
– В первый раз, что ли, бросать его ради того, кто мне дорог?
– Мягко говоря, неосмотрительно так говорить, - погрозила ему пальцем Марта.
– А тем более тому, у кого, как правило, слова с делом не расходятся.
– Умница ты моя!
– расхохотался Фредерик.
– Пойдешь со мной на ужин?
– Чтоб лишний раз заставлять княжну рвать свой пояс?
– Это была простая досада. Теперь, когда она в курсе…
– Это не простая досада.
На лице Фредерика вновь появилось то опасливое выражение, что возникло во время беседы с Уной, а уши его порозовели. Марта засмеялась:
– Ты удивлен? Ты всегда нравился женщинам. Неужели это для тебя открытие?
Король Южного Королевства покраснел уже целиком и неуверенно потер щеку:
– Может, не стоило бриться?
Тут уж Марта звонко расхохоталась.
– Вот уж видеть Судью Фреда, Короля Фреда смущенным мне еще не доводилось… Не все я про тебя, оказывается, знаю, - потом положила руки ему на плечи.
– Поверь, даже небритый ты не спасешься. По крайней мере, от меня…
– Успокоила, называется, - Фредерик, улыбаясь, притянул Марту ближе.
– И все-таки, на ужин ты пойдешь. Все поместье будет за столом, и как же без тебя.
– Как пожелаете, государь, - Марта вежливо поклонилась.
– Никогда мне так не говори. Ты мне не слуга и не наложница…
– Тогда позволь мне остаться с Гаретом, - хитро блеснув глазами, ответила Марта.
Фредерик широко улыбнулся:
– Договорились…
И безо всяких обиняков он прошел вместе с Мартой в комнату сына, взял малыша на руки и направился к выходу.
– Куда это?
– удивилась девушка.
– На ужин, детка, - всё улыбаясь, отвечал Король.
– Я ведь говорил - всё поместье… Гарет не исключение. А ты - с ним.
– О!
– вырвалось у нее.
– Нечестно!
– Еще как честно, - мягко заговорил он, - и справедливо. Не тебе прятаться и пережидать. Ты идешь со мной, и за столом сидишь рядом со мной и моим сыном… Пойми, это очень важно для меня.
Марта смирилась.
3.
В большой столовой зале Цветущего замка собралось множество народу. На весну и лето Фредерик переехал из столицы в Теплый снег, где ему нравилось намного больше, чем в огромном торжественном Королевском замке Белого Города. Само собой, что с ним перебралась и какая-то часть двора. Был здесь и Судья Гитбор. Он чувствовал себя в Теплом снеге совсем по-домашнему и явно не желал возвращаться в свой округ. А неделю назад в поместье прибыли маршал Гарольд и министр внешней дипломатии лорд Корнул.
Княжна Уна скучала, ожидая, как и все, выхода Фредерика, и, надо сказать, настроения пировать у нее не было. С одной стороны ей хотелось еще раз увидеть Короля, услышать его голос, в котором странно и притягательно сочетались сталь и бархат, а с другой - она прекрасно понимала, что этим "еще раз" она просто сильней разбередит болящее…
Распорядитель важно объявил, гахнув в паркетный пол жезлом:
– Его величество Король!
Княжна подняла глаза на вошедшего Фредерика. На левой руке он легко и привычно держал нарядного румяного Гарета. Да, рыцарь Марк как-то говорил Уне, что Король почти не расстается с сыном.