Мужчина тихо выругался. Ведьма ухмыльнулась.

– Откуда мне знать больше, дан? Ты нашел знания, ты их принес. Что должна добавить к ним я, не зная и этого?

– Вы, ведьмы, всегда что-то да знаете…

Допустим, ведьма знала. Но говорить об этом не собиралась, перебьется. А вот кое о чем другом…

– Я знаю старое проклятие, дан.

– Которое наложила Моргана?

– Да. И ты его тоже читал, дан…

– Пока на троне не окажутся ее потомки…

– Ее. Потомки, – подтвердила ведьма.

Мужчина открыл рот. Закрыл…

– Минутку…

– Не обязательно ее потомки с Эрвлинами. – Ведьма мило улыбнулась. Получилось так жутко, что лошади бы шарахнулись. Мужчина оказался покрепче.

– Хм… это надо обдумать.

Ведьма проводила его насмешливым взглядом.

– Думай-думай… не обляпайся.

Она свое дело сделала, она «ежа» подбросила. А вот что будет дальше…

Посмотрим. Ежики – они колючие и стимулирующие. Так-то…

Мия

Серена медленно шла в храм.

Дана Оливия Дилореццо сопровождала свою подопечную. И даже немножко любовалась ею.

Симпатичная малышка. Умненькая, обаятельная… а сейчас почти красавица… да что там! Без всяких почти!

Пусть у нее нет такого очарования, как у Мии, пусть у нее темные волосы и темные глаза, но сейчас она словно светится. И есть повод.

Потому что у храма стоит дан Эмилио. Может, он и страшный, и некрасивый, и шрамами обезображен. Но Серене это не важно. Она видит только этого мужчину. И смотрит… так…

Она сияет и светится!

А потом дана Оливия вдруг почувствовала… словно холод. И страх.

Кто-то смотрел на девушку. Так смотрел…

Жадно.

С плохой, недоброй жадностью, с которой не просто присваивают и запирают – рвут на части, чтобы, не дай бог, сокровище другому не досталось. Но отследить, кто это, дане Дилореццо не удалось.

В храме?

Вот ведь засада… нельзя оглядываться как хочется. А взгляд чувствуется, взгляд свербит, взгляд морозит спину… Надо поговорить с даном Джакомо. Надо рассказать ему.

Дана Оливия была чуточку несправедлива к подопечной.

Да, ей не досталось тех свойств, которые были у Мии и Лоренцо, но кровь-то одна! И эта кровь придавала нечто притягательное Серене. Мужчины чувствовали – не глазами, не нюхом, они просто реагировали на привлекательную девушку.

Женщины не осознавали, что происходит… на них это просто не действовало. И, скорее всего, у Джулии будет так же.

Та же неизъяснимая притягательность. Обаяние, которое не потеряется с возрастом, которое не зависит от красоты или ума, почти животная притягательность…

Поэтому дана Оливия и не могла понять, что происходит.

Но…

Выходя из церкви, Серена коснулась руки Эмилио, принимая святую воду. И в толпе людей один задохнулся от гнева.

Его!

Эта – ЕГО!!!

Надо только узнать, кто она. А дальше… а дальше все и так ясно.

Ровно через два дня Джакомо был сильно удивлен.

– Дан?

Дан Густаво Бьяджи улыбнулся хозяину дома.

– Дан Феретти. Рад вас видеть.

– Прошу вас, дан, – опомнился Джакомо. Конечно, сам он гостю дверь не открывал, но так уж получилось, дан Бьяджи просто подгадал, когда Джакомо подошел к дому. – Мы знакомы?

– Полагаю, вы слышали обо мне. Дан Густаво Бьяджи.

– Эм-мм… рад знакомству, – пробормотал Джакомо.

Слышал?

Это мягко сказано.

Король драгоценных камней. Ему принадлежат несколько шахт, в которых добывают рубины и сапфиры. И род у него серьезный… разрослись, разбогатели…

Мысли не мешали Джакомо проводить гостя в залу и достать бутыль с вином и кубки. Самостоятельно, не привлекая слуг.

Мало ли что?

– Я хочу с вами поговорить о вашей племяннице.

– Мие? – удивился Джакомо.

– Нет. Меня интересует дана Серена Феретти.

– Я вас внимательно слушаю, – согласился Джакомо.

– Я хочу на ней жениться.

– ЧТО?!

Джакомо ожидал многого, но чтобы так?! Позвольте! Серена?! Их Серена?!

– Дан, вы… это такая честь…

Дан Бьяджи снисходительно улыбнулся. Честь, безусловно.

– Но… наша Серена еще молода. Нет ли ошибки?

– Я видел ее два дня назад, в храме, – спокойно сообщил дан Густаво. – С сопровождающей ее даной Дилореццо.