— Ну, если только, ты не будешь выходить за рамки дозволенного, — покраснев, согласилась та.

Ридерс вынул голову из под одеяла.

— Нам нужно установить границы, а то вдруг я тебя напугаю своим напором.

Он такой милый, подумала она. Ну какой парень будет так заботиться о моральном состоянии своей подружки, если та лежит почти голая, не считая розовых кружевных трусиков, да и сам он с ночи гуляет у неё по комнате нагишом?

Она была рада, что он именно такой. Ей нужно чуть-чуть время, ну не может она сразу в омут с головой!

— Ну? — поторопил Доминик.

— Погоди, я думаю.

Он снова засмеялся.

— Нет, так не пойдёт, сейчас твоя головка придумает кучу запретов. Давай я лучше тебе помогу.

— Ну давай, — сказала Аннабель неуверенно.

— Итак, грудь, твоя совершенная, нежная, умопомрачительная грудь. Я могу к ней прикасаться? — спросил тот, и отбросив одеяло, принялся жадно рассматривать её.

Аннабель покрылась мурашками.

— Думаю, что этот вопрос нужно было задавать ночью, не находишь?

— И я рад, что не задал его, — он положил руку на предмет спора. — Идеально.

— Хорошо, так и быть, грудь не под запретом, — промурлыкала она, зажмурив глаза, от приятных прикосновений.

Доминик не переставая ласкать грудь, покрыл поцелуями шею, от чего тело Аннабель покрылось мурашками, затем прошептал в губы.

— Что касается милых кружевных трусиков, они остаются на месте?

— Пока что остаются, но когда-нибудь их там не будет, — обнадеживающе пробормотала Аннабель, и притянула Доминика к себе, подарив ему поцелуй, полный огня и страсти.

***

— Я вам в десятый раз повторяю, если вы не захотите раскрыться, результатов не будет. Вы должны рассказать все, что вас мучает!

Мадам "ужасный оранжевый костюм" уже больше часа пытала бедного Йорка.

Он не ослушался отца и провел с этой странной особой, возомнившей себя психологом, третий сеанс.

А он то надеялся, что психолог, хотя бы, окажется привлекательной милашкой и залечит душевные раны Йорка более приятным способом, но нет, ему и тут не повезло. Психолог оказалась полной женщиной за сорок с отвратительной внешностью. Особенно его раздражали её наряды. Ну что за безвкусица! Дамочка то богатая, популярный психолог в городе, а пялит на себя какие-то уродливые дешевки.

Все это происходило в голове Йорка. Он не решался грубить ей. Она знакомая отца, и если вдруг что не так, сразу пожалуется отцу. Поэтому он все три сеанса сидел с грустной миной, которая соответствовала его статусу "вдовца", и разыгрывал перед ней драму.

— Я рассказал все, что мог, мне нечего от вас скрывать. Я ни ем, ни сплю, мне грустно, что я потерял жену.

Психологиня окинула его пристальным взглядом.

— Что-то не похожи вы на горюющего вдовца. Расскажите о самом лучшем моменте, проведённым с Констанцией. Расскажите о ваших к ней чувствах в тот момент.

Дебилизм! Йорк Зентэй сделал шумный вдох.

Он больше не мог терпеть эту мозгоедку!

Он не сможет вспомнить самый лучший момент, проведённый с Констанцией, потому что его не было! Разве что, можно вспомнить первую брачную ночь, и то у него были ночи до женитьбы в сто раз интересней.

Констанция была скучной, неинтересной, раздражающей. Ничего о ней хорошего он не мог сказать. Свидания с ней происходили с подачи его отца, также как и свадьба. Она лишила его свободы, из-за неё он потерял огромное количество подружек, которые охотно общались с ним, пока он не женился. Завидный богатый холостяк был всем интересен, а вот женатик ни кому не был нужен!

— Я, даже не знаю, что вам рассказать. Поймите, мне больно вспоминать все, что с ней связано. Может хватит меня мучать? Давайте лучше поговорим о моем детстве, разве это не то, что обычно интересует всех психологов?

— Вы снова пытаетесь уйти от ответа. Я не знаю, что думать, либо вам она была совершенно безразлична, либо острая душевная боль не даёт вам раскрыться.

— Конечно же второй вариант, она же моя жена! — Йорк скорчил очередную мину горюющего вдовца.

Психолог удовлетворено хмыкнула, затем записала что-то в тетрадку.

— Ну хоть какие-то продвижения. Я уже думала, что вы безнадёжны.

Зентэй мысленно улыбнулся, чтобы там мадам психолог не откопала, все шло ему на пользу.

— Что это означает? Вы сможете вылечить мою душевную боль?

— Думаю что через несколько сеансов вам станет лучше, но до конца к сожалению боль не уйдёт, — психология и пустила грустный вздох.

Что-то не так… она сейчас про него или про себя?

Странная женщина, подумал он.

— Извините, что перебиваю, с вами тоже происходило что-то подобное?