— Не могу понять, откуда тут взялась эта стена и из чего она сделана.

— Не утомляй мозги и не ломай себе голову, — ответил Дровосек. — Вот перелезем на ту сторону, тогда и узнаем, что там.

Вскоре лестница была готова. Железный Дровосек не сомневался, что сколочена она крепко и послужит им верой и правдой, хоть с виду довольно нескладная. Разбудив Дороти, Льва и Тото, Страшила объявил, что лестница к их услугам. Он стал взбираться первым, но так неуклюже, что пришлось Дороти карабкаться за ним и поддерживать его снизу, чтобы он не свалился.

Когда Страшиле удалось заглянуть за стену, он воскликнул:

— Ну и ну!

— Не останавливайся! — одернула его Дороти.

Страшила одолел последнюю ступеньку и уселся на стену верхом, а за ним и Дороти заглянула за стену и тоже воскликнула:

— Ну и ну! — совсем, как он до этого.

Тут к ним наверх влез Тото и сейчас же принялся лаять, но Дороти его утихомирила.

Следующим по лестнице поднялся Лев, а Железный Дровосек влез последним, и как только они посмотрели через стену, оба воскликнули:

— Ну и ну!

Сидя в ряд на стене, друзья глядели вниз, и им открывалось удивительное зрелище.

Перед ними раскинулась большая площадь — гладкая, белая и блестящая, как огромное блюдо. Вокруг площади расположились ярко раскрашенные домики, сделанные из фарфора. Домики были маленькие, самый высокий доставал Дороти до пояса. Дома стояли во двориках, обнесенных фарфоровыми заборами, в каждом дворике был хорошенький хлев и множество коров, овец, лошадей, свиней и кур — тоже фарфоровых.

Но удивительнее всего в этой диковинной стране были люди. По площади разгуливали молочницы и пастушки, наряженные в яркие корсажи и юбки в золотой горошек, принцессы в роскошных серебряных, золотистых и пурпурных одеяниях, пастушки в коротких, до колен, полосатых штанах — розовых, желтых, голубых, в туфлях с золотыми пряжками. Тут же расхаживали принцы в атласных камзолах и горностаевых мантиях, с коронами из драгоценных камней на головах, пробегали забавные клоуны с нарумяненными щеками, в остроконечных высоких колпаках и гофрированных плащах. Самое поразительное, что и они, и их одежда — все было из фарфора, и все они были такие маленькие, что самый высокий доходил Дороти до колен.

Сначала никто из них не обращал на путников никакого внимания, только одна красная фарфоровая собачка с непомерно большой головой подбежала к стене, затявкала на чужаков тоненьким голосом и снова убежала.

— Как мы спустимся? — спросила Дороти.

Лестница оказалась такой тяжелой, что поднять её на стену не удалось. Тогда Страшила спрыгнул первым, а остальные стали прыгать на него, чтобы не поломать ноги о твёрдый пол.

Конечно, все старались не угодить Страшиле на голову, чтобы не наколоться на иглы и булавки. Когда все благополучно приземлились, друзья подняли Страшилу с пола и как следует расправили его сплюснутое туловище.

— Придется перейти эту странную площадь, — сказала Дороти, — ведь было бы неразумно обходить её кругом, раз нам надо все время двигаться прямо на юг.

Они зашагали по Фарфоровой стране, и первый, кто попался им навстречу, была фарфоровая молочница, которая доила фарфоровую корову. Когда друзья приблизились к ним, корова вдруг взбрыкнула ногой и опрокинула скамеечку, ведерко и даже саму молочницу все они со звоном попадали на пол.

Дороти пришла в ужас, когда увидела, что у коровы обломилась одна нога, ведерко разбилось на мелкие кусочки, а у бедной молочницы на левой руке треснул локоть.

— Ну вот! — в сердцах воскликнула молочница. — Полюбуйтесь, что вы наделали! У моей коровы отломилась нога, придется вести её к мастеру, чтоб он приклеил ногу обратно. С какой это стати вы явились сюда и напугали мою корову?

— Простите нас, — извинилась Дороти. — Мы нечаянно.

Но хорошенькая молочница так разобиделась, что даже не ответила. Надувшись, она подхватила отломанную ногу и погнала корову прочь, причем бедному животному пришлось прыгать на трех ногах. Уходя, молочница долго с упреком оглядывалась через плечо на растяп-незнакомцев и прижимала к боку свой разбитый локоть.

Это недоразумение очень огорчило Дороти.

— Здесь надо смотреть в оба, — сказал добросердечный Дровосек, — а то мы навредим ещё кому-нибудь из этих милых крошек, да так, что им. уже никто не поможет.

Немного погодя Дороти увидела на редкость нарядную принцессу, но та, только заметив чужестранцев, сразу остановилась, потом круто повернулась и бросилась наутек. Дороти хотелось разглядеть её получше, и она пустилась вдогонку, но фарфоровая принцесса крикнула ей:

— Не смейте меня догонять! Не смейте!