В России такие таблетки были запрещены или очень редки – много последствий. Русскую таблетку растворить мне тогда побоялись, а американскую нормально. Шерил растворила запрещенный в России препарат слепоты, который никто в России искать не будет. Чтобы я ослепла. Чтобы ослеп свидетель работорговли. Им на наших детей наплевать… В Америке этот препарат был разрешен, его иногда прописывали, но его надо было пить совместно с другим препаратом – противоядием в течение суток, и последствий никаких… Но второй препарат мне никто давать не собирался… Эту таблетку в Америке врач прописал Эмили Стоун…

Шерил, поверив непонятно во что, растворила мне в какао таблетку со слепотой с разрешения Эдама. Она думала, что меня как свидетеля работорговли бросят под машину и до «разборок» я не доживу. И я стала «магнитом», вызывающие отложение металлов в мягких тканях, отслойку сетчатки и, если не прооперировать, то слепоту… Мои ощутимые проблемы со зрением начались бы через два года… Через три-четыре года я должна была ослепнуть совсем…

Что я вам сделала? Что я вам всем сделала?

Собралось собрание, проделку Шерил сняли на камеру, стали открывать черные дыры, появились врачи. Яся тут же накинулась на Шерил.

– Ты меньше улыбайся, дура лупоглазая. Почему это именно тебя подставляют? Среди них нет идиотов таблетки со слепотой растворять. Почему это именно ты должна растворить эту таблетку?

Эдам решил так обо мне: – Если ты такая крутая звезда, то ты и так вылезешь, тебе слепоту свернут, и нас через тебя пересажают… А если нет, то мы все делаем по правилам…

– Только такие беспредельщики, как американские преступники, могут и звезды от Арины брать, и неизлечимую слепоту ей растворять. Если вы берете звезды от кого-то, то вы ему уже не вредите… А то звезды не работают…

– А я для себя звезды от Арины не брал… – говорил Эдам…

– Эдам и звезды от свидетельницы берет, и одновременно его убивает. Он не может иначе, как казахстанские работорговцы… А потом удивляется, что свидетельницу и убить не получается… Что его наказывают…

Эти американцы во главе с Эдамом, как стая животных… Американцы абсолютно безжалостны. Эти люди кинут тебя в овраг, перережут тебе горло и всю жизнь поэтому будут жить в почести…

А американцам надо почаще повторять, что они тут в гостях и ничего не решают… Ради них умирать никто не будет… Какой бы козел наш не был, он тут приблудный… Эдам, ты тут никто, правила не устанавливаешь…

Преступников плохо сводить с талантливыми детьми. К сожалению, сечас мало думают, что талантливые дети реализуются. А под середнячок можно и слепоту растворить… Как Шерил.

И на следующий день, в последний день лагеря Шерил не растворила мне противоядие, которое было у нее и Дажуху, он тоже приезжал… Шерил поверила Эдаму, что я умру через год-два – как я уже говорила. А если меня прооперируют, все еще будет хорошо, линзы уже изобрели. А отслойку сетчатки никто не учитывал.

Как сказала про Дажуху Элен, которая пришла в этот лагерь через черную дыру: – Падла. У него сын деревянный, он противоядие никогда не растворит… А там поставщики… Сука. – Мы стояли на обрыве и смотрели на горы: – Говорят, что земля поднялась и стала стеной… Паскуда…

Шерил растворила мне слепоту и в последний день лагеря выпила забвение, все напрочь забыла – очень удобно…

На самом деле мой глаз продали к тому моменту уже несколько раз. Во-первых, бабушка и дедушка по маминой линии. Они тогда не знали, что можно отказаться и ничего не продавать. Тогда многим портили зрение, верили в чудодейственную силу контактных линз, и небезосновательно! Что легко можно победить близорукость. Только отслойку они не учли и изменения на глазном дне. Мой глаз родители «второго поколения» по линии мамы продали за дачу, которую сами построили… Мама любила шить, была швеей, а бабушка – вышивальщицей – белошвейки! Тогда всем швеям портили зрение, делали очки и так «закрывали» глаза.

Второй раз мой глаз положили на алтарь литературы еще в школе – все равно глаз «закроют». И все вспоминали Владика… Чтобы я стала хорошим писателем. Чтобы меня учили хорошо писать… или нет. Не так. Чтобы мне не отбивали старание писать книги. Сделали хотя бы грамотной…

Если мой глаз продали «прародители», то такую таблетку мне должны были растворить дома, и такую ли, еще вопрос. Но меня пока за старания отбивали. Слепоту на один глаз переносили на старость, говорили, что еще рожать и где-то долго и упорно работать. На благо науки скорее всего… Так что Шерил хотя и имела на это основания, но не имела право растворять мне «слепоту», как ни посмотри…

Такие, как Шерил, верили, что если убить талантливого ребенка или подростка, то жизнь удалась, так можно «купить» себе хорошее будущее. Шерил поверила, что если она ослепит крутого писателя будущего (то бишь меня), то сама выбьет себе счастливую жизнь, сама станет хорошо писать, ей вколют гены или кровь великого русского классика, Льва Толстого. Кстати, Льва Толстого ей вкололи… Ей оракл Эдам подтвердил, что я скоро попаду под машину, и никто ничего не узнает… Ее проделка останется незамеченной. Я была важным свидетелем массового похищения детей и по идее не должна была выжить…