Они спустились в адмиральскую каюту. Наполнив вином два высоких бокала, Карфангер спросил о причине столь позднего визита.

– Почему вы не пришли попросту ко мне домой?
– допытывался он.
– Это возбудило бы гораздо меньше подозрений даже днем.

– Как только я расскажу вам, что произошло, вы все поймете, - ответил Петер Эркенс, протягивая адмиралу через стол письмо.

– От моего капитана Янсена?
– спросил тот, мельком взглянув на почерк.
– Где вы с ним встретились? Неужели в Лондоне, куда он ушел вместе с Юргеном Таммом? И вы сами тоже прибыли оттуда?

– Нет, из Копенгагена.

– Из Копенгагена? И там вы виделись с Яном Янсеном?

– Да, к сожалению. Господин адмирал, ваши корабли не дошли до Лондона. Бранденбуржцы захватили их и доставили в Копенгаген в качестве призов...

– Захватили?!
– Карфангер подался вперед.
– Бранденбургские каперы захватили мои корабли?

– Да, господин адмирал. Как нарочно, именно ваши...

– Мои или кого-нибудь другого - это не меняет дела!
– Даже если бы это были корабли Томаса Утенхольта... Нет, это - выпад против города.

Он резким движением распечатал письмо и принялся было за чтение, но тут же снова поднял глаза на Петера Эркенса.

– Но вы-то как попали в Копенгаген? Неужели на одном из каперских кораблей?

– Нет, я служу теперь не во флоте курфюрста, а у корабельных дел мастера Пекельхеринга из Кольберга. Он и послал меня в Копенгаген присмотреть хороших плотников. Дня через три я приеду с такой же миссией в Гамбург. В Копенгагене, куда привели оба ваших корабля, мне не составило труда встретиться с капитаном Янсеном - ведь я бранденбуржец. Получив от него это письмо, я немедленно отправился в Альтону, откуда послал слугу известить вас.

– Ваш слуга умеет держать язык за зубами?

– Ручаюсь, что он будет нем, как рыба.

– Хорошо.

Карфангер погрузился в чтение письма. Янсен писал, что им с Юргеном Таммом ничего не стоило бы дать каперам достойный отпор: их легкий фрегат "Берлин" имел на борту всего шестнадцать орудий, из которых самые тяжелые были четырехфунтовыми. О "Принце Людвиге" с его восемью двухи трехфунтовыми стволами и говорить нечего. Однако они посчитали, что окажут адмиралу Карфангеру медвежью услугу, угостив бранденбуржцев парочкой хороших бортовых залпов или послав на их палубы неутомимого Венцеля с десятком-другим крепких ребят. В конце Янсен выражал надежду, что все обойдется и корабли Карфангера вскоре смогут вернуться в Гамбург.

Адмирал сложил письмо и проговорил с горькой усмешкой:

– Вот до чего дошли немцы: лишь благодаря хладнокровию и осмотрительности капитана Янсена удалось предотвратить кровопролитие. Бог свидетель - мне и в дурном сне вряд ли привиделось бы, что такое может произойти с гамбургскими торговыми кораблями.

– Поговаривали, будто бы Гамбург задолжал курфюрсту сто пятьдесят тысяч талеров и отказывается...

– Да-да, я знаю. Сам не раз предупреждал совет, сенат и парламент. После того как французы напали на нас у самого устья Эльбы, отказ от выплаты субсидий начинал уже походить на игру с огнем.

– Я слыхал об этом, - отозвался Петер Эркенс.
– Значит, теперь за гамбургскими судами охотятся ещё и бранденбуржцы. Помимо "Берлина" и "Принца Людвига" в море крейсируют ещё четыре фрегата, капитанам которых приказано захватывать гамбургские корабли. Обычно они поджидают добычу у самого входа в Английский канал. У Шетландских островов находятся "Наследный принц" и "Леопард", в районе Гельголанда - "Красный лев" и "Принцесса Мария".

Эркенс вскоре попрощался; Карфангер ещё долго смотрел вслед удалявшейся шлюпке, пока её очертания не растворились в призрачном лунном свете. Посвежело; адмирал поплотнее закутался в плащ и повернулся в сторону города. Внезапно его охватило какое-то странное чувство: ему стало казаться, будто он не то изгой, не то чужак, которому приходится дожидаться утра, когда откроют городские ворота. Кого в этом городе он мог ещё назвать своим другом? Там жили Анна и дети, но это совсем другое. Может быть, секретаря адмиралтейства Рихарда Шредера? Дидерих Моллер, Иоахим Анкельман и старый шкипер Клаус Кольбранд в лучшем случае неплохо к нему относились, не более того... Зато завистников и противников во главе с Томасом Утенхольтом и Лоренцом Ворденхоффом - хоть пруд пруди.

О каком-либо возмещении убытков за потерю кораблей не стоило даже и заикаться. Эти господа не упустили бы случая язвительно спросить, какое отношение ко всему этому имеют городские власти? Пусть адмирал Карфангер обращается в морскую страховую контору. Там сразу же примутся озабоченно вертеть так и сяк статьи договора и, конечно же, не обнаружат в них ни слова насчет обязанности страховой кассы уплатить ему хоть талер. Ведь его корабли не погибли в шторм, не попали в руки берберийских пиратов, не наскочили в тумане на мель и не стали добычей ни французских корсаров, ни шведских каперов. А от нападения бранденбургских каперов они не были застрахованы.

Или может быть, они наконец оторвутся хоть на минуту от своих счетов, гроссбухов и сундуков с талерами? Может быть, почувствуют, что пора занять твердую позицию в борьбе за общее дело всех немцев, всей империи? Но где она, эта империя! Во что превратилась война, которую она ведет? Франции удалось расчленить коалицию своих противников: в августе французы подписали в Нимвегене мир с Нидерландами, в декабре - с Испанией. Совсем недавно Австрия тоже нашла общий язык с Францией, начались переговоры и с Бранденбургом. Опять получалось, что каждый заботился лишь о своей выгоде.