– Конечно, помню. И обезьянник, который нам обеспечил твой дядя Гриша, тоже помню.

– Даааа… Знатно нам тогда попало. Но дядя Гриня говорил, что это воспитательное мероприятие. Обманул, сука! Мне отец ремнем так задницу отходил тогда… До сих пор фантомные боли мучают. Женат?

Сашка так внезапно сменил тему, что аж сам опешил. Поблекшие серые глаза сузились, он будто приготовился к возможному отпору.

– Был, но ты, очевидно, урвал последнюю святую женщину, – усмехнулся и опустошил бокал. – Не вытерпела Лизка моего темпа жизни, командировок и незатыкающегося даже во время секса телефона. Детей нет, так сказать, заядлый холостяк.

– Сам дурак, надо было не брать трубку, – заржал Сашка и стал рыскать взглядом в толпе. – Я сейчас тебя со своей Алькой познакомлю, она знает, что делать с моими яйцами, когда звонит телефон во время супружеского долга. Ты даже не представляешь, сколько у неё одиноких подруг! Мы вмиг тебе святошу подберем!

– Прекрати, Сань. Не надо мне никого искать, я ещё не уверен, что осяду тут. Так, приехал на разведку за компанию, – кивнул в сторону веселящегося у сцены Каратицкого. Сука… Костя уже успел склеить двух сисястых тёлок, что так откровенно тёрлись то ли о его пах, то ли о портмоне в переднем кармане джинсов. Ладно… Там дубль, им и то, и другое подавай.

– Ого! И Каратицкого, очевидно, добровольно-принудительно в родные земли потянуло? – Кондрашов заржал конём, наблюдая за танцами дикого бабуина в лице единственного сына мэра нашего родного города. – Говорят, папенька всерьёз решил посадить сынка в свое кресло?

– А ты знаешь, я не вижу в этом ничего страшного. Да и последние лет десять кроме Каратика-старшего что-то никто не выстроился в очередь за третьим инфарктом, что идёт в подарок к его креслу, – достал телефон, украдкой снимая веселье друга, и отправил в чат, чтобы и Вьюга с Горозией поржали над предсмертными судорогами Кости.

– Ладно, я слишком трезв, чтобы говорить о политике. А с женой я просто обязан тебя познакомить! Так, сиди тут, быстро найду Алю и вернусь, – Сашка скрылся в толпе, оставляя меня вновь в полном одиночестве.

Открытие галереи современного искусства подобного масштаба было громким событием, особенно когда это делается без федерального вливания. Слышал, что какой-то хрен с горы купил игрушку своей красавице невесте. Раньше дарили украшения, квартиры или цветы, на худой конец, а сейчас масштабы сильно изменились. Мы прям галереи готовы дарить… Подожду, когда Третьяковку кому-нибудь втюхают… А может, уже?

Растерянно скользил по толпе полупьяным взглядом, сам не понимая, что ищу.

Но вдруг сердце ускорило свой бег… Кровь вскипела, забурлила по венам, в горле пересохло… Глаза замерли на фуршетном столике в другом конце зала. Высокий блондин галантно приобнимал свою спутницу, откровенно скользя пальцами в глубоком вырезе на её спине.

Но это был не просто вырез… Это была моя смерть!

Я тонул, наивно хватаясь за соломинку, сам не понимая, что происходит… Дыхание оборвалось, зато каменным членом уже можно было сваи заколачивать, я бы все равно не почувствовал.

Шелковые ленты спускались с плеч незнакомки волнующейся бахромой, путались в золотых цепях, тянущихся через весь вырез платья на спине. Сверкающие прутья сплетались в огромную тяжелую паутину, так ласково касаясь холодными звеньями её золотистой, обласканной южным солнцем кожи…

Видел, как девушка ёжится, как по спине мимолетно пробегает волна мурашек, как перекатываются её мышцы. Она медленно покачивала бёдрами в такт современной музыке и лишь кивала, когда к ней обращался мужчина. Ей было скучно, и даже несколько метров, разделяющих нас, не могли этого скрыть.

Не знаю, сколько я вот так смотрел на неё, скользя от затылка до обтянутой шёлком задницы, но вдруг девушка вздрогнула и остановила соблазнительный танец бедер…

Замер и я… Будто маятник остановился. Было заметно, как она вытянулась в струну, слегка обернулась и застыла ледяной статуей, будто бы не решаясь развернуться всем телом. Секунды летели, а у меня внутри все вымерло… Моя крыша на хрен сорвалась с петель и помчалась по серпантину с горы, оглушая безумным свистом отказавших тормозов.

Всё… Сорвало стоп-кран. Тушите свет, мы приехали…

Девушка вдруг так соблазнительно взмахнула головой, словно сбрасывала наваждение, и рассыпала копну чёрных, как августовская ночь, волос, скрывая от меня открытую спину.

Я словно это уже видел… Комикс прошедшей жизни замелькал перед глазами, вспыхивая пеплом прошлого. И лишь когда добрался до самой дальней полки, тома воспоминаний на которой были покрыты толстым слоем пыли, зашипел. Во мне всё взорвалось, эмоции потоком горной реки ринулись по венам, сметая благоразумие и выдержку.