Однорукий Стилитано "не был наделен ни одной христианской добродетелью. Весь его блеск, вся его сила заключались у него между ногами... Стилитано оставался для меня милым и надежным хозяином, ни сила, ни обаяние которого так и не утолили мою жажду мужественности, сосредоточенной в солдате, моряке, авантюристе, воре, преступнике. Будучи недоступным, он стал в моих глазах воплощением вышеперечисленных типов, которые подавляют меня".

Важнейшее свойство следующей иконы геевского пантеона, цветного мужчины - экзотичность. Для белого человека черный мужчина - чаще всего могучий и таинственный самец, у которого эмоции сильнее разума; азиатское тело импонирует европейцу отсутствием волос и кажущейся вечной юностью и т.д. Но главное - это нарушение каких-то границ, езда в незнаемое.

Очень популярны у геев образы спортсменов. Реальное отношение геев к спорту неоднозначно. Многие "голубые" юноши неуверенно чувствуют себя в специфически мужской среде, стесняются своего тела и смертельно боятся, что невольный взгляд или непроизвольная эрекция может их выдать. В то же время раздевалка и душ - единственная возможность увидеть предмет своего поклонения. Занятия популярным мужским спортом позволяют юному гею самому стать красивым и привлекательным и, возможно, скрыть свою сексуальную ориентацию - никому не придет в голову заподозрить футболиста (в отличие от чемпиона по фигурному катанию).

Профессиональный большой спорт долгое время был, да и сейчас остается в высшей степени гомофобным. Все выдающиеся спортсмены, публично заявившие о своей гомосексуальности (футболист Давид Копей, чемпион США по прыжкам в воду Грег Лауганис и др.) пережили в связи этим много неприятностей, некоторым даже пришлось уйти из спорта. Чтобы бороться с гомофобией, американские геи начали с 1982 проводить собственные спортивные игры и даже олимпиады.

Самые популярные иконы геевской "спортивной" порнографии - футболисты, персонифицирующие силу, мужественность и гетеросексуальность, бодибилдеры (идеальное мужское тело) и пловцы, которых любят за мягкость и изящество линий. Сексуальное действие в этих произведениях, как и в жизни, развертывается в раздевалках, душевых, гимнастических залах и спортивных лагерях и нередко бывает групповым.

Между прочим, отношение геев к спорту еще раз приоткрывает многомерность понятия маскулинности. Нелюбовь "голубых" мальчиков к силовому спорту часто объясняют их женственностью и неагрессивностью. Но возможно, дело не столько в этом, сколько в том, что любимые мужские виды спорта не просто соревновательные (всякий спорт соревнователен), а командные: одна группа молодых самцов должна "побить" другую, причем между победителями и побежденными складываются иерархические отношения, не лишенные порой "сексуальных" коннотаций. Геям больше импонируют индивидуальные виды спорта, критерии которых имеют экспрессивный и эстетический аспект (гимнастика, фигурное катание, танцы) и которые превращают мужское тело не столько в могучую, всесокрушающую машину, сколько в эстетический объект.

Если судить о гомоэротике только по порнографии, может сложиться впечатление, что она воспроизводит и гипертрофирует самые опасные свойства мужской сексуальности: мачизм, культ господства и подчинения, милитаризм, расизм и т.п. Однако надо учитывать ее игровой, карнавальный характер. В "натуральной" мужской культуре гипермаскулинность ассоциируется с агрессивностью и презрением к женщинам, мачо - персонификация власти, насилия и принуждения. В гомоэротике, как во всех мужских отношениях, также присутствует мотив власти одного мужчины над другим, но эта власть состоит прежде всего в том, чтобы доставить - или не доставить - другому мужчине удовольствие. Это та власть, которой обладают и умело пользуются женщины.

Характерный пример многослойности гомоэротики - рисунки самого знаменитого геевского эротически-порнографического художника Тома Финляндского (Тоуко Ласканен, 1921-1991). Все его персонажи гипертрофированно маскулинны (огромные члены, мощные мускулы, черная кожаная одежда) и агрессивны, они связывают, подвешивают, порют и насилуют друг друга. С точки зрения официальной геевской идеологии, рисунки Тома политически некорректны, выглядят проповедью сексизма, мачизма и сексуального фашизма. Но все это изображается с юмором, как игра, которая допускает и даже предполагает смену ролей. Могучий мужик, перед которым благоговеет художник, - не вождь, который всегда "сверху", а "один из мальчиков", которого точно так же связывают, порют, трахают и т.д.

Противоположный архетип гомоэротического воображения - андрогин, существо неопределенного пола, полумужчина-полуженщина. Андрогинные образы широко представлены в мифологии и в религиозной практике (двуполые божества, гермафродиты, бердачи), им часто приписывалась особая магическая сила и сексуальная привлекательность. В быту такие люди не имеют выбора, им некуда скрыться от своей внешности и манер, так что их единственный выход - принять данную роль и сделать ее предметом гордости.

Женоподобный мужчина - единственный вариант гомосексуальной идентичности, который под разными именами существовал всюду и везде. В современном английском языке этот тип чаще всего обозначается словом queen (буквально - "королева", на самом же деле - искаженное quean - распущенная женщина, проститутка), которое первоначально применялось к женщинам, а потом его взяли в качестве самоназвания женственные мужчины. Если эта роль/идентичность включает переодевание в женскую одежду и усвоение женских манер, речи и поведения, ее называют также Drag-queen. В русском геевском жаргоне это передается словами "девка", "сестра", "пидовка", "королева" (ласковое или восхищенное), "мурка", "подруга", "хабалка" (агрессивная, скандальная "девка", афиширующая свою гомосексуальность и компрометирующая своих "подруг" в глазах окружающих ) и т. п.

Отношение к этому типу неоднозначное. Некоторые геи, которые по своему внешнему облику могут сойти за "натуральных" мужчин, видят в нем злую карикатуру на самих себя и относятся к "девкам" с презрением и ненавистью (типичная психологическая защита, по Фрейду). Другие находят их сексуально привлекательными, чужая женственность позволяет им чувствовать себя более маскулинными.

Различно и собственное самосознание "теток". Некоторые из них страдают комплексом неполноценности, потому что у них больше психологических проблем и трудностей. Другие принимают свою идентичность/роль с удовольствием: женское платье, парик, доведенные до гротеска женские манеры, разговор о себе в женском роде - их естественный способ существования в собственной среде. Для третьих это - психологическая компенсация, способ превратить слабость в силу: раз меня дразнят девчонкой, докажу всем, что я - не несостоявшийся мальчик, над которым смеются, а полноценная женщина, которой восхищаются.