Кто-то снова грохнул хохотом, на некоторых лицах расцвели понимающие ухмылочки. Темнокрылые постарше задумчиво поджали губы: открыто враждовать со Светлыми никому не хотелось. В конце концов, и мы, и они, вместе работаем на Оракула.

Лицо белокрылого же закаменело, взгляд полыхнул.

– Уверена, что тебе нужен мужик в юбке, Джун? – хохотнул брат.

– Завидно, что у меня под юбкой побольше, чем у тебя в штанах? – не менее презрительно бросил белокрылый, одарив братца таким взглядом, что тот сразу надулся и побагровел.

– Да я… – дёрнулся было вперёд, но несколько рук удержали.

Мальчишки… если бы я не была в таком шоке, непременно закатила бы глаза и обсмеяла обоих.

– Это решать Джун, – сурово осадил Сакар.

Глава нашего клана всегда был мудрым и рассудительным. Давно уже научился усмирять горячность, свойственную всем темнокрылым. Чего нельзя сказать о его сыновьях.

– Джун решила завести себе раба? – хмыкнул старший из них.

Призванный дёрнулся, как от удара. Зубы стиснулись, глаза полыхнули – даром, что светлые.

Ну, можно и так сказать. Защитник полностью подчиняется тому, кто его призвал. Только не припомню, чтобы кто-то призывал себе подобного.

Я не стала сдерживать улыбку, но Светлокрылый лишь поднял голову и гордо расправил плечи.

В этот момент вперёд вышла Трис. Жена нашего главы, фактически, тоже глава клана. У нас правит семья. Чета.

Яркая, красивая женщина со сверкающими тёмным хрусталём волосами. Сильная. Волевая. Признаться, её мы иногда побаивались больше, чем самого Сакара.

– Любой Светлокрылый, – сузив глаза, произнесла она, – переступивший порог дома Темнокрылых, должен почтить их на коленях!

Едва уловимый жест рукой, и ноги Светлого подкосились. Сопротивляясь, он через силу рухнул на пол.

Действительно, была когда-то такая традиция. Тот, кто приходит в дом противоположного цвета с прошением, обязан склонить свою волю и гордость.

Трис не отрываясь смотрела на парня, который, явно противясь магической силе, поставил сначала одну ногу. Затем встал на вторую, распрямляясь.

– Я не пришёл ничего у тебя просить, Тёмная-вин, – проговорил он, не то выражая неуважение. Не то действительно не зная, как зовут хозяйку замка. – Я здесь по воле магии.

Парень снова расправил плечи. Трис промолчала, не сводя с него суровых карих, со сверкающими искорками глаз. По губам, показалось, скользнула улыбка.

Светлый так и стоял, выдерживая множество взглядов Темнокрылых. Заинтересованных, презрительных, насмешливых.

Стойко выносил их, застыв в центре круга, вызывая в душе неожиданное, незнакомое чувство.

Мой взгляд мимо воли скользнул по сильной шее и волевому подбородку.

– Имя! – приказала я, остановившись перед лицом своего приобретения.

– Не помнишь? – хмыкнул он, не отводя взгляда.

– Бледной немощью не интересуюсь, – передёрнула я плечами под одобрительное гудение молодёжи.

Впрочем, не сказала бы, что немощь… но не показывать же ему, что он хорош!

Пожав своими, белокрылый выдал:

– Растон.

– Полное!

– Растон Лорейз, – не стал он давать мне повод прибегнуть к силе.

Растон совершенно точно не лгал. И я вдруг с удивлением сообразила, что действительно знаю его!

Мы почти не общаемся со светлокрылыми, у нас и магия, и интересы разные. И раньше даже обучение проходило в разных местах, пока Оракул не повелел собрать обе расы в одной Академии. Ибо мы, видите ли, должны дополнять друг друга.

Не знаю, чем нас могут дополнить светлые нюни, но против воли Оракула не пойти.

И да, слухи о Растоне Лорейзе доносились даже до факультетов темнокрылых.

Никогда бы не подумала, что он до сих пор остался таким светлым, ни капли не потемнел. Значит, неукоснительно соблюдает все магические законы.

– Думаю, пара чёрненьких пёрышек смотрелась бы на тебе вполне мило, – хмыкнула я, окинув его оценивающим взглядом. – Не так однообразно.

– Себе оставь, – выдал Растон презрительно.

– Я принимаю Защитника! – произнесла я фразу, закрепившую ритуал. И, обратившись к нему, добавила: – Идём.

Защитник подчинён воле того, кто его призвал. Но как, почему именно светлокрылый, именно этот светлокрылый?!