Этот звук вернул Стила из забытья. Он почувствовал, что для одной ночи с него вполне достаточно. Этому странному зрелищу должно было быть какое-то объяснение, но все же Стил чувствовал, что лучше разобраться в этом сможет при свете своей спальни. Повернувшись, он наткнулся на что-то мягкое и податливое. Это был Раймонд Хэйр, стоявший как вкопанный и совершенно не сознававший, что он не один.

– Белые победили! – хрипло прошептал он. – Опять белые! Это уже три субботы подряд – почти два к одному против меня. Боже, будь милостив ко мне!

В ужасе он переминался с ноги на ногу. Когда он вдруг осознал присутствие Стила, он открыл губы для крика отчаяния. Рука Стила мгновенно закрыла ему рот.

– Ни звука, – сурово приказал он. – Поднимитесь со мной в мою комнату, и я дам вам немного бренди из моей фляжки.

Сильный разум подавил слабый. Дрожащей рукой Хэйр начал расставлять шашки по местам. Он прошептал что-то о слугах и о том, что у них не должно быть возможности сплетничать. Возможно, в конце концов, он не так уж далеко зашел, подумал Стил. Он был вынужден признаться себе, что не стоило беспокоиться об этой проблеме.

С чувством приятного удовлетворения он снова оказался в своей комнате. Порция бренди немного освежила щеки Хэйра.

– Как долго это продолжается? – спросил Стил.

– Уже год, – ответил Хэйр. – Полагаю, вы все узнали. Что ж, мне не жаль, Стил, если я не расскажу кому-нибудь, то сойду с ума. Иногда белые выигрывают, иногда красные, но всегда баланс против меня. И когда этот год закончится, я умру, как и мой отец до меня.

– Надеюсь, что нет, старина. Случай твоего отца был заверен?

– Полагаю, да, – безнадежно ответил Хэйр. – Незадолго до его смерти старая служанка сказала, что однажды утром она спустилась и обнаружила шашки, лежащие на краю стола, как будто кто-то играл партию.

– Это, конечно, совпадение. В то же время нерадивый слуга мог случайно смахнуть их мимоходом. Лично я отказываюсь верить, что в этом деле вообще есть что-то оккультное. Давайте поговорим о другом. Я говорил вашему дяде, как хорошо эти электроприборы сочетаются со старым домом. Давно ли они у вас?

– Впервые свет был использован 19 декабря прошлого года, – сказал Заяц.

– Что же, с вашей памятью все в порядке, – улыбнулся Стил, – если человек может вспомнить такие вещи.

– Но, мой дорогой друг, у меня есть самые веские причины для воспоминаний, – сказал Хэйр. – Именно на третий день после этого призраки снова вернулись, чтобы сыграть свою страшную игру за мою жизнь.

– В этом случае вы бы точно вспомнили, – задумчиво сказал Стил. – Вы сами видели эту игру или кто-то из слуг?

– Слуги ничего не знают о нынешней беде. Первым это увидел мой дядя. Он был так страшно расстроен и взволнован, что я догадался, что произошло, и обвинил его во всем. Как человек чести, он должен был сказать правду. И с тех пор много утомительных суббот я наблюдал за игрой. Одному Богу известно, почему сейчас я в здравом уме и могу рассказать эту историю.

В сердце Стила зародилась глубокая жалость, жалость, скрытая в более сильных чувствах. Он начинал видеть свой путь. Тем временем он хотел побыть один, чтобы подумать. Большую часть следующего дня он писал письма. Он отправил две длинные телеграммы и лично ждал ответа. Ближе к вечеру он позвонил на почту, чтобы получить письма, и получил одну маленькую посылку, похожую на какой-то флакон. Это был маленький пузырек с белой жидкостью, который он сунул в карман своего жилета, когда садился ужинать. Если в его теории что-то есть, Стил был намерен проверить это на практике в ближайшее время, и если он окажется прав, то пообещал себе неплохую комедию еще до истечения недели.

Это был тихий вечер и тихий ужин, как и все остальные. Стил, сославшись на то, что ему нужно писать письма, ушел рано, как и остальные. Но письмописец, должно быть, быстро закончил работу, потому что чуть позже, в рубашке с засученными рукавами, он решительно вышел в коридор, а затем в холл. В руке он держал молоток, плоскогубцы и отвертку. Молоток с громким стуком упал в коридоре. После этого не последовало ни звука. Затем он спустился в холл и включил пару дополнительных светильников.

Пробило час, когда Стил снова вернулся в свою комнату. В его глазах была улыбка, но губы были мрачно сжаты. В целом, у него был вид человека, довольного собой.

– Если бы я был романистом, – сказал он, – я бы сделал из этого потрясающую историю.

Большие часы над конюшней пробили полночь. Не успел отзвучать второй удар, как Стил уже вышел из комнаты в коридор. Теперь в его движениях не было никакой скрытности. Он дошел до двери, ведущей в комнату мистера Минтона, и громко постучал. Не дождавшись ответа, он без церемоний вошел внутрь.

В комнате горел свет, а Минтон, как и прежде, был полностью одет. На лице пожилого человека был лишь оттенок раздражения. Он холодно потребовал выяснить, что означает это вторжение Стила, когда тот прервал его.