В тот день моросил дождик, и экскурсовод спросила, хочет ли кто-нибудь к великому древу в дождь. Мне показалось, что только я в автобусе подняла руку и громко сказала, что хочу к дереву. Кога я выходила из автобуса, мной владела нерешительность, и я всё думала, что же такого загадать большого и чудесного, понимая, что время поджимает, так как из автобуса кроме меня вышла только моя мама и весь автобус ждёт, когда мы «назагадываемся». Но в момент, когда я уже подошла к этому мнговековому дереву, разросшемуся как большая семья из одного корня, обнимаемая мерным биением дождя по моим вьющимся волосам и лицу, я уже знала, что в силах попросить у Дерева только одно, только то единственное, заветное и по-настоящему нужное мне.

Ведь за мгновение до этого передо мной как на яву встала чёткая картинка январской встречи в каком-то параллельном мире сна с «Богиней Мира», направляющей силой Мирозданья. Я даже вздрогнула от неожиданности яркого воспоминания, о которое не помнила практически полгода, будто бы передо мной резко возник столб и я в последний момент увидела его и успела обойти. В следующее мгновение перед моими глазами пронеслась вся наша встреча, пронзив моё сознание как мечём, воткнутым в точку невозврата. И я уже не могла не просить у Древа ничего иного, как того самого, что я просила у «Богини Мира» той январской ночью.

Давно произошедшая встреча причём в сновидении, стояла перед моими глазами во всех деталях. Подойдя к Дереву и поговорив с ним о том Сокровенном, я возвращалась к автобусу и не могла думать ни о чём, кроме того астрального сновидения. Оно настолько ясно стояло у меня перед глазами и колыхало мою душу, что я не удержалась и на огромной скорости всех событий выпалила всю историю маме. На что мама с улыбкой мудрости и тенью простоты ответила непререкаемо: «Ну так выполняй!».

И тогда я начала концентрировать внимание на единственно нужном мне, говоря себе: «Раз ты об этом уже сама попросила, значит нужно соответствовать!». Прошло не менее полугода с момента той встречи с Ней, с Неземной и мудрой сутью миллионов тысяч миров, и с Деревом, и пока я вспомнила, а потом и ещё год, чтобы осознала те тормозящее меня вещи, постепенно признала их не нужными в моей жизни и без сожаления оставила их, ощущая, что только тогда после долгих лет внутреннего заточения начала ЖИТЬ, свободно дышать и жить, жить, жить…

Я не знаю её имени, ведь это было в сновидении, но поименную её, с Её разрешения, «Богиней Мира». И разговор с ней заставил меня остановиться и осмотреться в «лесу моей жизни», чтобы осознать, где я нахожусь сейчас и как выбраться из этой «кармической» ямы на «Свой Собственный Правильный Путь», который есть у каждого. Как я писала ранее, эта энергоинформационная встреча произошла через астральное сновидение в красивом городе Париже, полном романтики, улыбок прохожих и надежд на лучшее будущее.

Были традиционные новогодние праздники. И я, по моему обыкновению, попала в странную и совсем «непраздничную» ситуацию, наступившую после того, как я не намерено немного «отравила» свой организм тремя таблетками сильнодействующего обезболивающего в надежде, что он «убьёт» нестерпимую боль в моей голове. А боль стала следствием неудачной попытки лечения ушной раковины, в которой как мне показалось, возникла маленькая, капельки крови в результате чесания ушной палочкой.

А теперь всё подпорядку. Наступил очередной новый год и заветное 1-е число, таящее «подарки судьбы». Мы жили в небольшой гостинице в центре, номера были на мансарде, выполненные в дереве. Было очень уютно и гостеприимно. Весь персонал учился говорить по-русски, видя нас. Днём мы вернулись в номер отдохнуть и проснувшись, я немного почесала ухо ватной палочкой и увидела на кончике ватки кровь. Мной сразу овладел страх и одновременно ужас, что там, конечно же что-то не в порядке. Но когда нами владеет страх, то мы перестаём владеть собой. Крови было совсем чуть-чуть, но я решила проявить сверхбдительность, и, видимо, для этого были «кармические причины». Если бы я могла заглянуть в будущее, что будет 10 минутами позже, я бы осталась в своём номере до утра.

Я пришла к родителям и «заразив» маму своим страхом, настояв на лечении уха, в котором по неизвестным причинам выступила кровь, заливанием в него пихтового масла, что было в корне неверно. Но я не знала, что меня ожидало! А ожидало меня Великое и Незабываемое Нечто! Масло, попавшее в ушную раковину, на слизистую, вызвало не испытываемую прежде боль не только внутри уха, а внутри всей головы, в зоне затылка!

В один миг мир изменился. Я стала не только видеть, но и чувствовать, и воспринимать его иначе. В одно мгновение я начала ощущать нескончаемую боль, доходившую до челюсти и задней части головы. Эта чрезмерная боль и заставила меня настоять на том, чтобы мама нашла какие-то сильные таблетки отболи. Она лишь успела произнести: «Там максимальная доза три таблетки», как я выпила сильнейшие обезболивающие одна таблетка за одной.

Но ничего не помогало ни через 15 минут, ни через 30. Постоянное чувство боли будто гнало меня куда-то. Я не могла сидеть, стоять на месте. Казалось, если моё тело будет в движении, то боль уйдет сама собой. Через минут 30 мы уже вышли на улицу прогуляться и меня не отпускала надежда, что свежий и немного морозный воздух приведут меня в безболезненное чувствование.

Я шла и смотрела на разноцветие от фонарей и подсветки домов, отражающиеся на мокром асфальте. Я всматривалась в их незамысловатую игру, пытаясь найти ответ, зачем мне эта нестерпимая физическая боль в моей голове, и параллельно отвлечь свой мозг от концентрации внимания на всё той же нестерпимой боли. Я вдыхала свежий воздух, подмечая все мелочи природы, пока ещё не убитой человеком полностью и не залитой асфальтом в прекрасном городе Париже. Мы натолкнулись на китайцев, которые на улице рисовали имена людей иероглифами, смешивая их с образами достопримечательностей Китая и Франции. Моё имя выдалось в стиле дракона, опоясывающего Эйфелеву башню. Это немного отвлекло меня и через несколько часов боль начала отпускать.

Но это было не всё. Повышенное впечатление, полученное от эффекта нескончаемой боли и переутомление, послужили мостиком к необычному сновидению, который случился в ту самую ночь, и был забыт. А вспомнился лишь где-то через полгода в Греции на острове Закинтос, возле чудо-древа В Париже же после ударной дозы сильнодействующего обезболивающего ещё около трёх дней я не могла ничего есть, только пила, так как меня всё время нескончаемо подташнивало. Поэтому впечатления от зимнего Парижа остались неизгладимые.