Никиту эта ситуация до дикости веселила. Он повернулся ко мне и глядя в глаза еще раз спросил.

– Тебе же понравился плакат?

Провались эта дурацкая милая улыбка. Я встала перед плакатом, закрывая обзор Никите.

– Может ты ответишь на мой вопрос? – старалась привлечь внимание к себе.

Он закатил глаза и скрестил руки на груди.

– Лаадно, – протянул он.

– Я хотел извиниться за то, что вспылил на тебя сегодня. Я был не прав, надо было разобраться, а я себе столько напридумывал и психанул.

Я внимательно смотрела на его лицо, в нем отражалось раскаяние и, мне показалось, немного грусти.

– Надеюсь, ты понял, что ты ошибся на мой счет? – Сделав обиженное лицо, отвернулась от него.

Надо же было его хоть чуть-чуть заставить нервничать. Ничего не могу поделать с собой, такая вот я. Никита клюнул на мою удочку и, положив руки мне на плечи, развернул к себе.

– Я же не знал, что это твой брат. Вы выглядели очень счастливо вместе, и я приревновал тебя, – уже тише сказал он. – Оля написала мне, что нам с тобой срочно надо поговорить. Я ничего не понял, но знаю одно - с Олей лучше не спорить. И вот я здесь, – развел он руками, явно ожидая моей реакции.

Я пристально смотрела на него. Волосы слегка растрепаны, но при этом выглядят, будто так и должно быть. Рубашка, у которой последние две пуговицы не застегнуты, черные брюки оверсайз, глаза темнее ночи и легкий румянец, который появился после теплого ужина. Я сделала два шага навстречу ему и крепко обняла. Никита, не ожидавший такого поворота событий, слегка опешил, но через мгновенье собрался и еще крепче обнял меня в ответ. Так мы и стояли несколько минут.

– Семенова, ты язва в моей жизни, – произнес он.

Я ущипнула его за бок.

– Ай! Вот об этом я и говорю!

Я усмехнулась, а Никита успел прижаться губами к моему лбу. Тело сразу же среагировала, пустив ток из миллионов мурашек. Я расслабилась и положила голову ему на плечо. В нос сразу же ударил мятно-цитрусовый аромат. Его аромат. Я закрыла глаза и растворилась в этом пьянящем моменте.

– А откуда у тебя мой адрес? – выпутываясь из объятий, с подозрением спросила его.

Вопрос застал Власенко в расплох.

– Это конфиденциальная информация, – игриво произнес он.

Мы ходили по комнате, как две льва друг за другом.

– Не шути со мной Никитушка. В гневе я опасна.

– Отвечу тебе на вопрос, когда ты ответишь на мой.

Я закатила глаза.

– Опять твои игры. Задавай уже.

Власенко изобразил победный жест. Это выглядело так по детски, не хватало еще победной Джиги Дрыги.

– Вопрос актуальный - тебе понравился мой плакат?

– Хорошо. Да, нравится. И опережая твой следующий вопрос. Да, это я его повесила.

На лице Никиты расплылась улыбка. За два огромных шага он приблизился ко мне, приподнял меня за талию и закружил.

– Семушка, ты не представляешь, как я рад, – радостно кричал он.

– Отпусти! – кричала в ответ, при этом закрыв глаза и держась за него, как за спасательный круг.

– Можешь отпускать, – прошептал он на ухо.

Я открыла глаза и, увидев пол под ногами, оттолкнулась от него.

– Ты точно ненормальный, – пробубнила я. – Теперь ты отвечай!

– Договор, есть договор. Мне пришлось подключить все свои связи и я написал Лере. Она мне дала твой адрес. Правда, пообещала, что если я тебя обижу, она собственноручно меня прибьет.

Да я сама ее прикончу. Вот ведь кудрявый предатель.

– У вас у всех четверых садисткие наклонности? – с усмешкой спросил он.

– Если это касается тебя или Коршуна, то да.

Никиту порадовал мой ответ. Вот мазохист. Мне хотелось высказать ему, но я вспомнила одну очень важную мысль.

– Ниикииит, – протянула я.

Он посмотрел на меня с опаской.

– Мне уже не нравится твой тон, Семушка.

– Прекрати меня так называть.

– А что если мне нравится? Ты так мило злишься.

Я очередной раз закатила глаза, но его слова снова заставили меня смущаться. Вот же дурак.

– Я вспомнила кое-что...

– Что ты вспомнила? – с интересом спросил он.

– Помнишь, тот день, когда ты меня сбил?

Он кивнул в ответ, явно не понимая к чему я веду.

– Ты мне должен.

Плечи никиты напряглись, а улыбка медленно растворялась, будто на него вылили чан с холодной водой.

– Это все? Господи, Диана, ты интригантка. Я то думал случилось что.

Теперь уже я непонимающе смотрела на него.