— Я могу это объяснить! — воскликнул мой муж. И тут я уже услышала неприкрытый страх в его голосе. Не выдержав, я выглянула из-за своего укрытия. Но увидела только Листара и руку его гостя, он ещё не вышел в холл из гостиной. И мне, что находилась как раз над ними, ничего не было видно.

— Да? — со злой усмешкой протянул мужчина. — Уверен? — и ещё больше гнева прозвучало в этом слове. Будто ярость захлестнула его.

— Да! Я ничего не….

— Ты врёшь. С меня хватит, — оборвал его гость. И теперь от него повеяло ледяным и мертвенным холодом. В буквальном смысле.

Я увидела как с ладони сорвался яркий, голубоватый огонек. А в следующее мгновение, будто в замедленной съемке, я увидела, как синее, бушующее пламя касается груди моего мужа, что успел только выставить руки перед собой, но уже было поздно… Мгновенно разъев ткань рубашки синий шар впитался в кожу Листара, вспыхнули в разные стороны слепящие языки пламени, заставив меня прищуриться…

В ужасе я едва не закричала и вовремя успела прикрыть ладонями рот…

Прошло пару секунд, что показались мне вечностью, пока мое зрение возвращалось, и которые я видела раз за разом, как тускнеет взгляд моего Листара, прежде чем я вновь начала видеть…

Безжизненное тело супруга, лежащее лицом вверх, с открытыми, ничего уже не видящим глазами — первое, что я тогда увидела…

Ничего не понимая, находясь в полнейшей прострации, я перевела взгляд, ища гостя, того, кто сотворит этот кошмар. Но его нигде не было. Только когда засвистел ветер в холле, я поняла, что он уже открывает дверь… Но и хоть с моего места она просматривалась идеально — я уже запоздала… И увидела лишь мужчину, причем сбоку, во всём чёрном, его белые волосы, непонятно какой длины. То, что у него странного цвета кожа, будто натертая немного серебром. И заостренное ухо…

Сама я их никогда не видела, но Листар рассказывал об этой расе.

Дроу… Вот кем бы убийца моего супруга…

«Убийца! — пронеслось в моей голове и только сейчас я осознала по-настоящему, что мой муж, Листар, мертв». И такая боль скрутила всю меня, от этой мысли, такое одиночество и отчаяние захлестнули с головой, что перед глазами потемнело и я потеряла сознание…

— Всё нормально? — отняв взгляд от бумаг, спросила я Петера, когда он замер напротив.

— Да, госпожа, — легко склонив голову, ответил мужчина. — Я пришел сообщить, что ваш выход через десять минут.

Отложив перо в сторону, я повела шеей, затем распрямила спину, и что-то внутри хрустнуло: после стольких часов проведенных за столом, разбирая и подписывая бумаги, не удивительно, что я вся так сильно затекла. Надо бы хоть немного размяться перед выступлением, а то я как какая-то старая развалина. У меня люди… точнее, больше нелюди, на представление приходят послушать моё пение, а не хруст костей.

Когда я подумала о гостях, моё лицо на мгновение перекосилось от гнева, и эта мимолетная эмоция не укрылась от глаз моего конферансье. Он отвел взор, сделав вид, что ничего не видел и не заметил.

— Хорошо. Я буду через пять минут, — кивнув, давая понять, что он может идти, я поднялась, попутно подхватив пачку бумаг и уложив её поверх стопки.

— Конечно, госпожа Вита’Луна, — Петер ещё раз поклонился и поспешил ретироваться, плотно закрыв за собой дверь.

Я дождалась, когда услышу скрип рассохшегося дерева на предпоследней ступени, и только после этого подошла к картине. Отодвинув её, открыла сейф, сложила туда все бумаги без разбора. Закрыла сейф, поправила полотно, на котором был изображен тёмный лес, ливень и дом вдалеке, в котором горело только одно окно.

Задержавшись, как и всегда, взглядом на этом светящемся во мраке окне, я вздохнула. Эта картина навевала на меня тоску, причиняла даже осязаемую боль — я всегда видела себя там, за окном. Одинокую, со слезами на глазах и не знающую, что мне делать и как жить дальше. Дважды этот мир заставил себя чувствовать так. Впервые — когда я здесь очутилась. Второй раз — когда дроу почему-то забрал жизнь моего супруга. Отняв всё, что у меня было в этом мире: единственного дорогого и родного человека.

По какой причине тот дроу так поступил, я не знала до сих пор, хотя прошло уже пять месяцев. Мне так и не удалось найти этого незнакомца. Но я была только в начале своего пути и не собиралась сходить с тропы мести, на которую решила ступить на следующий день, похоронив вместе с Аникой кровавую рубашку — всё, что осталось от моего Алистара, и испачканные кровью простыни, которыми мы вытирали пол. Да, тела супруга в холле не было, однако его мертвые глаза, что я запомнила, прежде чем потерять сознание, и то количество крови, которое нам пришлось убрать со служанкой, не давало и шанса усомниться, что Алистар умер. Просто, вероятнее всего, тот дроу потом вернулся за телом, чтобы не оставлять или улик, или предоставить тело, как улику… Я не знаю и этого. Пока. Только пока…