— Ох, я уже видел этот взгляд, — засмеялся ее босс. — Кого ты кинула на этот раз?

— Никого, кто бы этого не заслуживал.

— Охрана! — закричал Руше. — Помогите! Прошу! — кричал он в отчаянии, а бетонный пол окрашивался кровью. Он прижал руки к ране в боку Келли, началась собираться толпа. — Охрана!

Опытный тюремный охранник прибежал через заполненный людьми двор для прогулок.

— Назад! — закричал он на собирающихся людей, уже запросив по радио поддержку. — Назад! А ты оставайся на месте, — приказал он Руше, поняв, что тот пытается помочь. — Запрашиваю медицинскую поддержку, нужно расчистить двор. Обильное кровотечение. Похоже на колотую рану. — Он повернулся к Руше. — Что произошло?

— Я ничего не видел, — ответил Руше, который не мог не следовать тюремному этикету, так как за ним в тот момент следило множество глаз. Под его руками в агонии корчился Келли. — С тобой все будет хорошо, — успокаивал его Руше, темные пятна уже въелись в его руку.

Прибыла кавалерия, уводя заключенных, чтобы доктор смог приблизиться к своему пациенту.

— Его необходимо переправить в медицинский отсек сейчас же! — сказал он охраннику.

Руше вытер окровавленные руки о собственную рубашку, ему приказали присоединиться к заключенным в дальнем углу двора, где он беспомощно смотрел, как его единственного союзника кладут на носилки и уносят.

Бакстер была в ванной. Надеясь, что свидание с Холли приободрит Руше, она планировала провести весь день с Томасом, который появился у нее на пороге в дешевой футболке из сувенирного магазина:

Бакстер, разумеется, открыто отказалась надеть свою такую же, но одобрила его план пройтись по всем ловушкам для туристов, которые местные жители обычно любой ценой избегали.

Бакстер нацепила яркую шляпу и перчатки. Они простояли на морозе часовую очередь в Лондонский Тауэр, а затем сняли обязательное селфи на фоне Букингемского дворца. Пообедав в «Хард Рок Кафе», они прогулялись по территории Кенсингтонского дворца, взяв с собой кофе на вынос, чтобы согреться. Все вокруг напоминало, что, несмотря на все ужасы, смерти и злобу, разъедающие его изнутри, исторический и очаровывающий город твердо выстоял в бурю.

Этот день уже был лучшим, который могла припомнить Бакстер, даже до того, как она нашла маленькую черную коробочку, которую Томас оставил под ее подушкой. Примерив свое помолвочное кольцо, она почувствовала, как огромный груз наконец-то свалился с ее плеч. Закрыв глаза, она подставила голову под воду: она приняла решение.

Руше шел на прием пищи в одиночестве, он нашел тихое место, где можно было спокойно поужинать. Он специально тащился до столовой, чтобы минимизировать время, проведенное там. Нацисты наблюдали за ним с их обычного стола, но скоро потеряли интерес, когда чернокожий заключенный опрометчиво прошел слишком близко к ним, вызвав поток расистских оскорблений.

Воспользовавшись этой короткой передышкой, Руше попытался запихнуть в себя какую-то еду. Но кусок просто не лез ему в горло, не из-за боли в челюсти, а из-за чувства вины. Он стоял у входа в комнату для свиданий в 3 часа дня, ожидая увидеть Бакстер, но, увидев обеспокоенное лицо Холли, высматривающее его, ушел прочь, так как не мог допустить того, что она увидит его в таком плачевном состоянии. Сожалея о своем решении, он оттолкнул от себя еду и сидел в тишине, наблюдая, как люди постепенно уходят из столовой.

Стол нацистов опустел одним из последних, мужчины помельче неосознанно кружились вокруг своего вожака, борясь за место поближе. В поисках одобрения один из них толкнул другого заключенного в стену.

Руше спокойно достал из штанов что-то, завернутое в полотенце, и развернул у себя на коленях окровавленный кусок пластика. Он взял свой поднос и прошел между пустыми столами ко входу, на секунду остановившись, чтобы положить оружие, использованное для нападения, на лавку, где обычно собирались бритоголовые.

После чего, невинно посвистывая, он последовал за ними.

Кристиан был в очень приподнятом расположении духа к тому моменту, когда приехал домой.

Закрыв входную дверь, он помедлил, прежде чем поднять ручку, решив, что без этой привычки он смог бы прожить. Настроив сигнализацию, он прошел по залитой лунным светом главной комнате к окнам, по которым постукивали ледяные капли дождя. Он налил себе большую порцию скотча и сел в свое любимое кресло, расположенное прямо в центре его безмолвного дворца.

И хотя, определенно, это были не те выходные, которые он планировал, он выполнил свои обязательства перед Андреей Холл, устроив ее практически невозможное интервью и предоставив первичные документы по освобождению Уильяма Коукса. Он предоставил телефон с компроматом в качестве доказательства и назначил срочную встречу с комитетом по профессиональной этике, чтобы обсудить детектива-старшего инспектора Бакстер. Он также разговаривал с Девоном Синклэром, агентом ФБР, которому была поручена незавидная работа по устранению фиаско Лукаса Китона, чтобы как поделиться хорошими новостями, так и выразить свои ожидания того, что его вклад в дело будет публично оценен.