«Какой же он маленький? Борька – мой одноклассник, а то, что ростом не вышел – это его проблемы. Пусть сам всё и заберёт!»

Генка грубо оттолкнул собачку, та упала на пол и больно ударилась, а другие щенки залаяли:

«Фу, за него девочка заступается! Борька – кис-кис, отсюда брысь!»

Злость и обида кипели во мне, лапы сжались в кулаки, но от страха я не мог сделать ни шагу к Генке, я даже не помог девочке подняться. Я просто стоял и слизывал текущие по морде слёзы.

– Бедный дедушка Борис! – всплеснула лапами Бетси.

– А я бы, я бы на вашем месте… ух, я бы потрепал этого Генку, на нём бы живой шерстинки не осталось, – Билл замахал кулаками в воздухе.

– А я вот так схватил бы его, раз, и вывернул прямо наизнанку! Пусть бы дружки полюбовались на его внутренности! – закричал Боб.

– Да, если бы вы тогда стояли со мной, дорогие щенки, всё сложилось бы по-другому. Но я был совершенно один, и никто не заступился за меня, кроме той маленькой собачки, которой мне и в глаза стало стыдно смотреть. Мне было так плохо, что я заскулил, выбежал на улицу без верхней одежды и понёсся в лес со всех лап. Как долго бежал, не помню. Я мчался, мчался без оглядки, перешёл на четыре лапы и гнал, гнал, куда глаза глядят. С трудом уворачивался от сосен и елей и вот врезался в широкий ствол и упал без сил. Пролежал там всю ночь и очнулся только под утро. Я весь закаченел, меня спасло только то, что я породы колли и обладаю длинной теплой шерстью, будь я таксой, левреткой или, например, немецкой выжлой, то точно замерз бы насмерть.

Встал, отряхнулся от снега и огляделся. Зимний лес был со всех сторон. Я прислушался и принюхался. Никакого намека на нашу деревню, ни лая собак, ни знакомого запаха. Первый раз в жизни пожалел, что я не кот. Вот вкарабкался бы на сосну, под которой спал и разглядел бы дорогу домой, но нет, полагаться приходилось только на запах. Мои следы ночью замело, и я не помнил, откуда прибежал. Ну же нос, мой нос, ты не можешь меня подвести. Ну, должен я учуять хоть что-то пусть даже под слоем снега. Я встал на все четыре и стал усиленно втягивать ноздрями воздух. Вдруг я почувствовал приближающийся резкий незнакомый запах, какой-то зверь мчался прямо на меня. От испуга я подпрыгнул и попятился назад. Через секунду передо мной очутился полосатый кабанчик.

Я был так напуган, что бросился наутёк. Вскоре кабанчик догнал меня. Я закрыл морду лапами и приготовился к худшему:

«Только не ешь меня, не кусай меня, не ешь меня, не кусай. Я худосочный и совсем не вкусный», – отчаянно шептал я.

Прошло несколько секунд, но ничего не происходило, я с опаской убрал лапу сначала с одного глаза, затем с другого.

Кабанчик стоял, не двигаясь, и с интересом смотрел на меня.

«Ты не будешь меня есть?» – уже более громким голосом спросил я. Ответа я, конечно, не ожидал. Дикие животные не знают собачьей речи, но к моему удивлению кабанчик открыл пасть и заговорил на вполне понятном наречии:

«Хрю, хрю, какой интересный зверь, очень похож на нашу Ледяную Принцессу», – кабанчик обошел меня со всех сторон и обнюхал.

Я подумал, что он решает, вкусный я или нет, я хотел убежать, но лапы дрожали от страха и не слушались.

«Не ешь меня, пожалуйста», – пролепетал я.

«Хрю, хрю, что? Так я и не собирался тебя есть! Я люблю желуди!»

У меня как камень с груди упал, задние лапы перестали дрожать и я выдохнул:

«Фууух, хорошо, что ты не съешь меня. Но скажи, как ты научился разговаривать?»

«Хрю, хрю в нашем сказочном лесу все звери разговаривают. А вот откуда ты взялся здесь? Я таких зверей никогда не видел. Ты похож на нашу Ледяную Принцессу, только она гораздо выше».

«Что? Сказочный лес? Ледяная принцесса, но мне нужно домой к маме и папе! Кабанчик ты знаешь, в какой стороне находится собачья деревня?»

«Хрю, хрю, около леса нет никаких деревень, есть только большой дворец Ледяной Принцессы», – возразил кабанчик.

«Нет никаких деревень? – удивился я, – Ну а школа? Школа для собак же точно есть?»

«А что такое школа?»

«Ну, школа – это такое место, куда собаки ходят, чтобы учиться», – попытался объяснить я.

Конец ознакомительного фрагмента.