– Милая, напомните, как вас зовут, – уже уходя, спохватилась Таисия. – Вы говорили, но я запамятовала. Столько дел, голова кругом! – пожаловалась она.

– Аннет. Аннет Мардон, – примерила очередную личину Ирен.

Серая мышка, кузина блистательной Селены из кабаре. Кстати, нужно сегодня же уволиться: совмещать две совершенно разные работы не получится.

– Нельзя и дальше закрывать на случившееся глаза. Ты прекрасно понимаешь, что дело серьезное. Два раза – совпадение, но когда за семь лет умирают четверо…

Гейл стоял спиной к свету – раздражавшая короля привычка. Как и то, что во время подобных разговоров брат и вовсе частенько не смотрел на него. Вот и теперь он делал вид, будто увлечен очередным приобретением Хантера – мраморной фигуркой обнаженной девушки. Прелестница неуклюже хваталась за скользившее по ногам покрывало. Все было выполнено искусно: и кожа, и ткань, и водопад волос. Стоила скульптура тоже немало, но Хантер не жалел денег на свои увлечения. Вернее, одно увлечение – король коллекционировал женщин, как живых, так и каменных.

– Увы, я не улавливаю твоей мысли! – покачал головой Хантер и погладил перстень с массивным необработанным камнем.

У него вошло в привычку чуть ли не ежеминутно проверять, на месте ли артефакт. Король не снимал его даже во время принятия ванны и шутил, что заберет перстень в могилу. С виду ничего особенного – матовый кристалл с редкими вкраплениями слюды и чего-то походившего на железо. Но Хантер готов был убить кого угодно, лишь бы обладать этой вещицей. Собственно, он и заплатил за артефакт кровью. Не своей, чужой – семейства Дорианов, которому перстень принадлежал много столетий.

– Ужели? – Гейл чиркнул пальцем по холодному мрамору. – Давно пора было вызвать Миштона и поручить ему это дело.

– Давно пора было завести любовницу, – с легким раздражением парировал Хантер. – Взгляни, как чудесны женские формы! – Он указал на скульптуру. – Неужели они ничего в тебе не будят?

Гейл не ответил и повернулся спиной к мраморной прелестнице. Хантер заговаривал ему зубы, это слишком очевидно. Но почему? В менее вопиющих случаях он бы давно поднял всех по тревоге, а тут спокойно завел новую любовницу, не успел труп старой остыть.

– То есть письма с угрозами кажутся тебе невинной шуткой? – укоризненно покачал головой Гейл.

– У тебя слишком развито воображение, – отмахнулся король. – Всего лишь чья-то глупая шутка! Женщины завистливы, многие мечтали бы оказаться на месте Таисии.

– Боюсь, мы пришли к разным выводам. Я уверен, что письма посылал тот же человек, который убил прежних певиц. И он собирается убить Таисию. Тебя это совсем не тревожит, ни капельки?

Гейл метнул на брата укоризненный взгляд и принялся расхаживать по кабинету, по привычке стараясь не поворачиваться к Хантеру правой, наиболее пострадавшей стороной лица. Напрасная предосторожность для человека в маске! Вдобавок король лучше других знал, почему Гейл вечно прятался в тени. Если на то пошло, он был косвенно виновен в случившемся.

– С Таисией все хорошо, она в полной безопасности.

Королю не хотелось верить, будто во дворце, под самым боком, зреет очередной заговор.

– А с теми четырьмя девушками нет. – Гейл наконец сел. – И убил их один и тот же человек. Перестань отрицать очевидное!

От волнения он повысил голос, чего обычно не позволял.

Пальцы Хантера в поисках успокоения вновь коснулись перстня.

Скорей бы брат ушел! Когда он появлялся, в кабинете становилось сумрачно. И эта маска… Хантер никак не мог к ней привыкнуть. Она делала Гейла похожим на палача. К счастью, он выбрал не красную, оставлял открытыми волосы, рот и подбородок, иначе бы сходство вышло полным. В остальном внешность Гейла производила приятное впечатление. Как и брат, он уродился шатеном, только у короля волосы были прямыми, а у Гейла чуть вились. Выступающий подбородок с ямочкой придавал лицу обманчивую мягкость, но стоило взглянуть в жесткие голубые глаза, как иллюзия рассеивалась. Может, чертам Гейла и не доставало мужественности, зато фамильный характер Авелонов он унаследовал сполна.

– Нашел, о ком тревожиться! Даже если кто-то убивал их намеренно, мне какая разница? Не станет Таисии, найду очередную певичку. Мало ли смазливых девиц с голосом, готовых по щелчку пальцев прыгнуть ко мне в постель?

Гейл издал короткий, явно неодобрительный смешок.

– Иногда я сомневаюсь, что мы братья! Слишком уж разнятся наши моральные принципы.

– Ты всегда был идеалистом, – пожал плечами Хантер. Упрек брата его задел. – Если хочешь, можешь поискать анонима, но, по мне, это пустая трата времени. Никакого убийцы нет, а письма пишет какая-нибудь бывшая подружка.

– Когда ты наконец их снимешь?! – нервно добавил король, указав на затянутые в печатки, сложенные на коленях ладони Гейла. – Будто в лепрозории!

На самом деле Хантера раздражали вовсе не перчатки, а поза брата. Он изображал смиренность и покорность, но король лучше других знал, что за ними прячется. Сначала Хантер опасался соперничества, но быстро убедился: Гейл не покушался на трон. Да и какая корона с даром инквизитора!

Гейл стянул одну из перчаток, обнажив змеистый след от ожога.