Последнее, что слышала от меня моя соседка, что меня уволили, и я отправилась домой. Она уже, вероятно, вернулась в квартиру, обнаружила ее пустующей и подумала, что я задремала за рулем и попала в аварию.

Второй раз за четыре дня я заставила свою лучшую подругу безумно волноваться.

— У тебя есть телефон или тебе нужен мой? — спросил Коннор, вытирая полотенцем волосы.

Я опустила глаза ниже его талии и увидела, как от этих движений его мужское достоинство покачивалось туда-сюда.

— Эм…да…

Он увидел, куда я смотрела.

— Сосредоточься, — поддразнил он.

— На этом? — спросила я, протянув руку и погладив его обмякший член, после чего он был уже не столь расслабленным.

— А-а, — застонал он, наклонился и поцеловал меня. Затем отстранился. — И не делай этого, иначе не сможешь позвонить ей еще полчаса.

— Так долго?

— Ну… по меньшей мере, две минуты.

Я улыбнулась и вышла из ванной, обернувшись в полотенце.

Анх ответила при первом же гудке.

— Лили?!

— Прости, я должна была тебе позвонить, мне очень жаль…

— С тобой все в порядке?!

— Все хорошо.

— Ты где?!

— Эм… в Вегасе? — поморщившись, ответила я.

Молчание на том конце.

Затем внутренняя мама моей соседки вырвалась наружу.

— Ты посчитала хорошей идеей отправиться в Лас-Вегас после всего, что случилось этим утром?! И поспав всего, сколько, пару часов?! И ты даже не поставила меня в ИЗВЕСТНОСТЬ?!

— Ну… Коннор был за рулем, так что…

Еще одна пауза.

Затем появилась внутренняя фанатка моей соседки.

— БОГ ТЫ МОЙ, ЛИЛИ! — счастливо завизжала она. — ОН, ЧТО… А ТЫ…

— Он появился на парковке и сказал, что очень сожалеет, и попросил сесть к нему в машину.

— И ты села?

— Ну… да, — сказала я, типа, а то!

Она замолчала.

— Ты… эм… ты передумала по поводу его предложения прошлым вечером?

— Какого пред — о, нет, БОЖЕ, нет — НЕТ. Просто он был таким милым и потрясающим, и…я не удержалась…

— Ладно, хорошо — так, значит, он не платит тебе, это хорошо.

Я снова поморщилась.

Сказать ей позже, или сейчас?

Лучше, наверно, сразу выложить всю правду.

— Эм… вообще-то… он уже внес на мой счет пятьдесят тысяч долларов, — призналась я.

— ЧТО?!

— Он сказал, что это подарок, никакого давления, даже если я не сяду в машину, я могу все равно оставить их себе, и я не хотела этих денег, но он сказал, что я могу отдать их на благотворительность, если не хочу их брать, — в спешке ответила я.

— …А…хм…ладно…

Я услышала сомнение в ее голосе.

— Я села в машину, потому что хотела этого, Анх, — настойчиво сказала я.

— …И тот факт, что тебя только что уволили, тут совсем не при чем?

— Нет. То есть, да, это совсем ни при чем.

Меня это начало раздражать. Частично, потому что она обламывала мне весь кайф — и частично, потому что вызывала у меня сомнения, которые сама я спрятала глубоко в душе.

— …ладно, — отозвалась она. — Пока ты счастлива. Ты ведь СЧАСТЛИВА?

Я подумала о нашем с Коннором разговоре в машине.

И о последних сорока пяти минутах.

— Абсолютно.

— Тогда, ладно, — сказала Анх так, словно все улажено.

Затем снова замолчала.

— …Пятьдесят тысяч долларов? Ты серьезно?

— Да… — нервно ответила я, кусая губу.

— Боже, Лили, ты должно быть та еще ШТУЧКА в постели.

— Анх! — засмеялась я, возмущаясь, что моя соседка вообще могла такое подумать.

— Хотела бы я, чтобы какой-нибудь великолепный парень заплатил МНЕ пятьдесят штук за мою кисюнечку.

— О БОЖЕ, ты этого НЕ сказала! — застонала я, захваченная то ли смехом, то ли праведным гневом.