— Я слышал, что она старинная, пыльная и не стоит того, чтобы туда ходить.

И кишит проклятыми душами, скормленными злому Богу. Но это было последнее, что такой любопытной девушке, как она, нужно было слышать.

— А как насчет историй? — спросила она, выдавая свой энтузиазм. — О шахтерах и — Эй! Ты куда?

Я пробыл там с ней достаточно долго, и мне не нравились импульсивные чувства, которые тыкались мне в ребра, как острые обвиняющие пальцы. Я хотел, чтобы она держалась подальше от этой церкви. Я хотел, чтобы она держалась подальше от Хэдли. Она была слишком глупа, слишком любопытна на свою голову.

Но, черт возьми, это не входило в мои обязанности.

— У меня есть работа, которую нужно выполнить, куколка.

Я слегка помахал ей через плечо. Ее ботинки снова затопали, на этот раз, чтобы броситься за мной и выскочить рядом, как нетерпеливый щенок. Я полностью остановился от удивления, уставившись на нее сверху вниз. Она вытащила свой телефон и, казалось, записывала.

— Послушай, может быть, я могла бы просто получить от тебя краткую информацию о церкви. Жуткая история, которую ты слышал, что-нибудь!

Она говорила быстро, запыхаясь. Черт возьми, она была одной из тех: охотница за вниманием в социальных сетях, которая хотела, чтобы все было опубликовано, все в прямом эфире. Теперь я знал, что от нее точно будут неприятности.

Я фыркнул, обходя ее стороной, чтобы продолжить свой путь.

— Я не заинтересован в том, чтобы сниматься в твоем маленьком документальном фильме, или что бы ты там ни делала. Держись подальше от Святого Таддеуса.

— Ой, да ладно тебе.

Ее тон изменился. Она смягчилась, пытаясь любезничать со мной.

— Это будет звучать более правдоподобно от местного жителя. Ты кажешься таким парнем, у которого могло бы быть несколько замечательных историй.

Потребовалось немалое самообладание, чтобы не ухмыльнуться. Я должен был отдать ей должное, она была настроена решительно.

— Правда? Как ты думаешь, какие истории я могу рассказать?

Я шагнул ближе, и на этот раз я не смог сдержать улыбку, когда ее сердцебиение участилось.

— Думаешь, я буду рассказывать истории о чудовищах в лесу? Безумные старики, которые думают, что они смогут воскресить Бога? Призраки давно умерших и бесконечно мучимых?

Она ловила каждое мое слово, широко раскрыв глаза, слегка приоткрыв сладкие губы.

— Что ж, куколка, мне жаль тебя разочаровывать, — мягко сказал я. — Но единственная хорошая история, которую я могу рассказать об этой старой церкви — это о последней парочке, которую я туда водил.

Она быстро заморгала.

— О… чём?

— Если тебя никогда не трахали, склонив над церковной кафедрой, когда один мужчина у тебя в заднице, а другой — во рту, я уверен, что женщина настоятельно советовала бы. Но если хочешь, я могу сам рассказать тебе эту историю в наглядных деталях.

Она быстро заморгала, ее мозг практически кипел, пока она обдумывала, как реагировать. Горячая и чертовски озабоченная, маленькая извращенка.

— Неужели? — тихо спросила она, и я был готов увидеть, как она взорвется. Вместо этого она самодовольно улыбнулась и сказала: — Рассказывай. Звучит как захватывающая история.

Я покачал головой. Черт возьми, то, что я хотел с ней сделать, было непристойно. Я шагнул немного ближе, бросая вызов собственному самоконтролю, когда наклонился и грубо прошептал:

— Я не рассказываю истории бесплатно, куколка.

Ее лицо дернулось, челюсти сжались.

— Да? И сколько стоит?

Я ухмыльнулся.

— Ты, стоящая на коленях, умоляющая засунуть мой член тебе в глотку.

Был краткий момент колебания, прежде чем отвращение исказило ее лицо, и в этот момент я увидел все, что мне было нужно. Несмотря на то, что она убрала свой телефон и посмотрела на меня с насмешкой, я чувствовал запах ее возбуждения.

— Отвали. Извращенец.

— Оу, я то думал, ты хотела услышать историю?

Она повернулась и потопала прочь, колыхая юбкой. Но желание было налицо. Потребность. Я не обязательно должен был ей нравиться, чтобы она хотела меня. Секс с ненавистью в любом случае был веселее. Чем больше эти бедные маленькие человечки презирали тебя, чем больше они ненавидели свое желание к тебе, тем больше они ломались, когда, наконец, сдавались.

— Эй, придурок, я не туристка! — она обернулась и закричала мне, сжав кулаки по бокам. — Я здесь родилась!

Она ушла, довольная тем, что последнее слово осталось за ней. Родилась здесь… интересно. Это было очень интересно. У нее была большая связь с этим проклятым маленьким городком, чем я думал. Для меня это не имело никакого реального значения, но опять же, мне было любопытно, почему близнецы Хэдли проявили к ней интерес.