Лицо Милы искорежила гримаса ненависти, когда Аслан сказал, что я девочка Марата.

— У меня больше нет сестер! — отрезала Милана, — я сама по себе. Вы первые меня бросили, сначала Таня, а потом Маша. Попробуете силой меня забрать, я вам такое устрою, что вы пожалеете, ясно? Ненавижу обеих! Оставьте меня в покое, ладно?

— У меня ВИЧ, — глядя ей прямо в глаза, сказала Таня, — потому что я когда-то не смогла остановиться.

Милана побледнела, сжала губы и добила:

— Так тебе и надо!

Я хватала ртом воздух и глотала слезы. Как и когда моя младшая, любимая сестра, которую я так оберегала, вдруг стала меня ненавидеть? За что? И давно ли?

Может, я просто долгое время закрывала на это глаза, предпочитая не замечать очевидного? А ее страх, когда я оказалась в больнице с сотрясением, был лишь страхом лишиться того, кто ее обеспечивал и давал на все деньги?

Да, мы никогда не были близки с Миланой так, как с Таней, но на это были причины.

А в итоге…. Я плохая.

— Оставайся, — просипела я, — но знай, что мы от тебя не отказываемся. И если когда-нибудь тебе нужна будет наша помощь…

— Не надейся, — презрительно бросила в мою сторону Милана.

Таня молча развернулась, взяла меня за руку и потащила к выходу. Мы заперли входную дверь и бегом спустились на улицу.

— За что? — уже не сдерживая слез, спросила я у Тани.

— За то, что у родителей она была не одна. Любимица папы, мамина принцесса Милашка. Помнишь ее истерики, когда Милане не покупали новые вещи, а заставляли донашивать за нами? Или когда мама с папой переехали в гостиную, а ей освободили собственную комнату потому что у нее личные границы.

— Я…. Забыла, — призналась я, — кажется, что это было так давно. Недолюбили мы ее получается?

— Перелюбили, — тяжело вздохнула Таня, — нас с тобой родители воспитывали, а ее любили. Перебесится и успокоится.

— Главное, чтобы дров не наломала пока бесится.

— Свои мозги не вставить. Маш, с ней сейчас можно сколько угодно говорить — толку от этого не будет. Сейчас мы для нее враги, козы отпущения. И все наши слова и желание помочь будет разбиваться о ее ненависть. Я по себе знаю. Родители много говорили со мной когда-то, и что? Я банально не слушала.

— Предлагаешь оставить все как есть? — закусила я губу.

— Да. Приглядывать, но не трогать. И молиться, чтобы здравый смысл в ней проснулся раньше, чем произойдет что-то серьезное. Ты дала Миле все, что могла. У нее был шанс на нормальную жизнь. Получить образование, найти работу, выйти замуж. Это ее выбор.

Я молчала, рассматривая летящую снежинку. Головой понимала, что Таня права, а вот душа разрывалась в клочья.

Не может быть все идеально. Не получается. И как только решается одна проблема, сразу же приходит другая. Черное и белое настолько переплетается, что нам остается только принять и жить.

Да, именно жить. Даже если близкие принимают решения, которые делают нам больно. С которыми мы не согласны.

— Мне кажется, что это моя вина, — призналась я.

— В чем твоя вина? В том, что каждый делает свой выбор? Ты себя и за меня винила?

— По тебе я безумно скучала, — призналась я, — мне так не хватало наших посиделок по вечерам, сплетен, да даже дурацких ссор из-за расчески или твоих криков, что я слишком долго занимаю ванную.

— Смотри, Марат идет, — Таня указала куда-то в сторону.

Я резко обернулась и не смогла не улыбнуться. Я успела по нему соскучиться.

Марат быстрым шагом приближался, а я побежала ему навстречу, падая в самые родные объятия. Асманов прижал меня к себе, выдохнул и грозно поинтересовался:

— Что тут у вас?

Я рассказала Марату все как было, отслеживая каждую его реакцию. Он умел заводиться с полоборота.

— Шлюшка малолетняя, — выдавил он, когда я замолчала, — тут стой.

— Не надо, — попросила я, хватая его за руку, — Рат, стой! Зачем ты туда идешь?

— Аслан меня не понял в прошлый раз, я повторю.

Ноздри Асманова гневно раздувались, он почти вырвал руку из моего захвата, но вмещалась Таня.

— Не надо, это бесполезно, я по себе знаю, — тихо произнесла она, — мы сделаем только хуже.

— Расстроилась? — Марат переключился на меня, — голова болит?

— Нет. Я нормально себя чувствую.

— Домой? — уточнил Рат.

— Да. Марат, мы сможем завтра поехать ко мне домой?

— Зачем?

Я улыбнулась:

— Таня хочет забрать Агату. Она вернулась. Ко мне вернулась.