– Ей жарко, в комбинезоне, и она наверняка проголодалась, – покачала я кроху на руках, чтобы успокоить.

– В сумке все есть, молочная смесь, бутылки, соски, подгузники и так далее. Там же все есть и документы, одежда, игрушки, – кивнул мужчина в сторону стоящих на полу двух сумок.

Девочка продолжала голосить. Женщина обвинять Полянского в смерти подруги, мужчина, вероятно муж этой самой женщины, стоял с безучастным видом. В этот момент у Ярослава Александровича из ноутбука стоящего на кофейном столике послышалась мелодия входящего звонка. Он посмотрел на монитор, потом перевёл взгляд на малышку, затем на женщину и безучастного мужчину, а потом его взгляд переключился на меня, и в этом взгляде было столько надежды, что я просто не смогла промолчать.

– Так, все хватит орать, малышку мы забираем, до свидания! Оставьте мне свой номер телефона, я свяжусь с вами, чтобы выяснить все детали произошедшего, – пресекла я очередную попытку обвинений, и буквально вытолкала парочку за дверь. – А теперь займемся тобой, милая кроха! – обратилась я с улыбкой к малышке.

– А вы займитесь своими рабочими вопросами! – обратилась уже к Полянскому, одновременно выставляя мужчину и женщину из номера, и давая им свою визитку. Возможно, это будет новое журналистское расследование

С ребёнком на руках присела перед большой сумкой, достала из неё подгузник, кофточку и штанишки, взяла бутылочку с водой и прошла в ванную комнату. Раздев малышку, убедилась, что была права, она сильно вспотела, кофточка на спине была совсем мокрой, трикотажная шапочка – влажной. Ванная комната была огромной и сверкающей, постелив пеленку на мраморную поверхность стола. Сполоснула малышку под краном, и, положив на пеленку, стала осторожно примакивать влажную кожу ребенка.

Пока она «гуляла», размышляла, как не повезло этой крошке в жизни. Она ведь ничего не знает… не понимает, что осталась без мамы… На глаза невольно навернулись слезы, но я быстро взяла себя в руки, дети очень легко чувствуют настроение взрослых. Разговаривая с малышкой мягким голосом и улыбалась, отвлекая ее внимание от переодевания в чистую одежду и подгузник. Вспомнив, как одевала сестра подгузник на племянницу, а она ловко открепляла липучку застежки, пока сестра пыталась застегнуть вторую…, невольно улыбнулась. Ах, как быстро летит время… Чуть подогрев бутылочку с водой под горячим краном, напоила малышку.

Девочка была красивой – карие глаза, большие черные ресницы, весом она была, как положено ребенку в этом возрасте, примерно шесть или восемь килограммов… Я протянула ей два пальца, и девочка с готовностью за них ухватилась и тут же села на широкой столешнице раковины.

– Ой! Какая умница! – восхитилась, а малышка в ответ вдруг расплылась в улыбке. В глазах снова защипало от умиления и одновременно грусти.

И тут у меня перед мысленным взором встало лицо Полянского, он явно был в шоке, что у него есть дочь, да и еще такая маленькая. Вот так и заканчиваются корпоративы… Надеюсь он не откажется от собственной дочки? Она на него очень похожа, такая же красавица. Малышка начала усиленно тащить в рот свой кулачок, ага, нижняя десна набухла, значит, вот- вот появятся первые резцы. Моя догадка насчёт зубов подтвердилась. Возможно, еще именно из-за этого девочка так плакала и была беспокойной. Собравшись с духом, вышла из ванной комнаты.

Ярослав Александрович сидел за ноутбуком и усердно, что-то там набирал. На звук открываемой двери он удивленно поднял глаза, и несколько долгих секунд смотрел, не моргая на меня с его дочерью на руках. Похоже, он уже про все забыл.

– Ярослав Александрович, подержите, пожалуйста, малышку, я приготовлю ей молочную смесь, – хотела добавить, что она не кусается, но ведь это только пока, поэтому просто протянула ему дочь.

Полянский с ужасом на лице отрицательно, помотал головой.

– Тогда вам самому придется готовить для нее бутылочку! По неопытности, вы можете сделать, что-то не так и у вашей дочери может разболеться живот, она будет плакать и прочее, – обрисовала ему «прелести готовки».

– Её зовут Виктория, – произнес он, с грустью взглянув на прозрачную папку с документами, где угадывалось свидетельство о рождении. – Хорошо, я подержу её, только не долго, мне еще работать надо, – добавил он снисходительным тоном.

Но как только я передала Вику в руки отца, она заволновалась, и начала изворачиваться и пыхтеть. Милое личико малышки снова покраснело, девочка уже была готова вновь активно выражать свое недовольство, но я быстро сунула ей в руку, детский охлаждающий прорезыватель для зубов, в виде красивой желтой мышки. Девочка, посмотрев с удивлением на руку, сразу потащила прорезыватель в рот. Значит, минут пять-семь у меня есть.

В сумке я нашла несколько банок молочной смеси, а в спальне на столе – электрочайник и бутылки с водой. Потребовалось время, чтобы вскипятить воду, а потом охладить её до нужной температуры. И вот детское питание приготовлено, и проверено капелькой на запястье. Забрала у новоявленного папаши его прелестную крошку, которая уже начала активно требовать еды, достаточно громким криком.

Достав чистую пеленку из сумки, и накрыв ею себя, положила сверху малышку, удобно устроившись в шикарном кресле, которое стояло в спальне. Голова малышки лежала на сгибе локтя, и я с умилением смотрела, как Вика жадно присосалась к бутылочке. Когда в бутылочке оставалось совсем немного, Вика закрыла глазки и с причмокиванием выпустила соску, засыпая.

– Она поела и уснула, – тихо произнесла я, уложила малышку в переноску и пристегнула ремень безопасности. Как долго она проспит, я не знаю, но думаю вам уже надо искать няню, полагаю, часа два у вас есть спокойного времени. Перенесем интервью тогда на более спокойное время, завтра я вам напишу. К сожалению, остаться и помочь вам с малышкой я не могу, мне ребенка из школы надо забрать.

Полянский окинул меня удивленным взглядом, и молча кивнул.

– Спасибо за помощь! Я уже занялся поисками няни, – произнес он тихо.