Воспламенившись ревностью о законе Божественном, Феодор отправил ко всем инокам послания, сообщая о царском беззаконии и увещевая считать царя отлученным от Церкви Христовой как разорителя закона Божия и соблазнителя многих. Слух о сей ревности и смелости Феодора распространился повсюду, так что о том узнал и сам царь и разгневался на преподобного. Но, считая Феодора за мужа праведного, у всех стяжавшего большую славу и почет, он открыто не обнаруживал своего гнева и персонально хотел склонить его на свою сторону лаской. И вот он приказал своей прелюбодейной супруге, дабы она отправила от себя к святому множество золота, испрашивая молитв за себя и за свой род. Но святой не принял золота и прогнал посланных как потворствующих беззаконию царя. Тогда царь изобрел другое средство: он предпринял, как бы по некоторой необходимости, а в действительности же для того, чтобы побеседовать с Феодором и склонить его на свою сторону, путешествие в ту местность, где жил преподобный; царь предполагал, что Феодор с братией встретит его и воздаст подобающую честь ему. Когда царь проходил мимо монастыря того, ни преподобный, ни один из братии его монастыря не вышел к нему навстречу, но, запершись, они пребывали в молчании; когда же царские слуги стали стучаться в ворота, никто не дал ответа. Тогда царь еще более разгневался и, вернувшись в свои палаты, послал немедленно в монастырь преподобного некоего сановника с воинами, приказывая подвергнуть святого и прочих единомышленных с ним иноков различным мучениям, с побоями выгнать из монастыря и отослать в заточение. Посланные, отправившись, внезапно напали на монастырь и, схватив всех, там находившихся, начиная с преподобного Феодора, немилосердно мучили, так что от ран их отделялись куски тела и обагрялась кровью земля. После сих мучений царь отослал преподобного в Солунь18 в заточение и с ним одиннадцать начальствовавших в монастыре отцов, которые, сострадая преподобному, доблестно претерпевали с ним узы и скорби, радуясь тому, что они подвергнуты мучениям и изгнаны правды ради.

Херсонесские19 и босфорские пресвитеры и иноки, услыхав о твердости Феодора и находившихся с ним иноков и об их страданиях, весьма о сем сожалели и, подражая им, стали также говорить о беззаконии царя и противлении его Церкви, почему многие из них потерпели изгнание.

Находясь сам в заточении, блаженный Феодор писал к другим изгнанным за то же и находящимся в заточении, укрепляя их и увещевая не ослабевать в подвигах, не изнемогать в скорбях, но еще более мужаться и страдать за истину. Он писал также и к папе Римскому20, уведомляя его о том, сколько и из-за чего перенес он страданий от беззаконствующего царя. Папа, со своей стороны, отвечал ему, восхваляя терпение его и ублажая его ревность о Боге и непоколебимое мужество. Бог же не умедлил отомстить царю за невинное оскорбление Своих рабов: Он лишил его и жизни, и царства, и злой царь погиб злою смертью. Мать и бояре, восставши на него, выкололи ему глаза21, и он вскоре от болезни умер. После его смерти, когда Ирина вновь вступила на византийский престол, всех возвратили из заточения; и блаженный Феодор был призван в Царьград из Солуни и как Христов исповедник был весьма почтен патриархом и царицей. Тогда вышеупомянутый пресвитер Иосиф, дерзнувший благословить беззаконный брак царя, был осужден, согласно правилам святых отцов, лишен пресвитерского сана и отлучен от Церкви. Святой же Феодор возвратился в свой монастырь, и все радовались его возвращению и спешили взглянуть на него, утешаясь, что такой ревнитель закона Божия, претерпевший за правду мучение и изгнание, снова возвращен к своей пастве. Преподобный, собрав всех своих расточенных духовных овец, по-прежнему пас их, проводя богоугодную жизнь и светя всем, как свеча на подсвечнике, своими великими добродетелями.

По прошествии нескольких лет случилось нашествие на греков агарян, которые стали опустошать и захватывать в свои руки области Греции. Страшась их, многие тогда бежали в укрепленные города. В это время и преподобный Феодор, не предавая себя и своих иноков на добровольные страдания, но последуя сказанному: «Укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев»22, покинул Сакудион и пришел с братией в Константинополь. Его приход приятен был для царицы и патриарха: они обрадовались ему и упрашивали его принять управление Студийским монастырем и устроить в нем наилучший порядок жизни.

Здесь уместно вспомнить и о происхождении сего монастыря. Некогда из Рима пришел в Константинополь один благородный и влиятельный человек, который был почтен саном патриция и проконсула23. Он создал большую и прекрасную церковь во имя святого Иоанна Предтечи и устроил при ней монастырь. Призвав из обители «Неусыпающих»24 иноков, он упросил их жить в его монастыре и соблюдать весь свой устав. Имя тому человеку было Студий; от его имени и монастырь получил свое наименование и стал называться Студийским. В нем иноки жили до царствования императора Копронима, соблюдая устав «Неусыпающих». Но злочестивый Копроним, возмутив иконоборством Церковь Божию, изгнал из Византии всех иноков, и Студийский монастырь опустел. После погибели сего злочестивого царя и по прекращении гонения иноки снова стали жить при Студийской церкви, но в небольшом количестве. В то время, когда преподобный пришел в Царьград со своей братией, в монастыре оставалось только двенадцать иноков. По просьбе царицы Ирины и Святейшего патриарха Тарасия преподобный Феодор принял в свое управление Студийский монастырь и стал в нем жить25. Убедившись, что сие место удобно для пребывания иноков, он возобновил и расширил монастырь и собрал множество братий. К нему приходили иноки из других монастырей, желая жить у него и иметь его для себя наставником и учителем. Преподобный всех принимал по-отечески и нелицемерно всех любил. У него все были равны, всех он любил одинаково и одинаковое имел обо всех попечение. Он знал, что образ иноческой жизни один и тот же, где бы кто в него ни облекся, как одна и та же благодать крещения, где бы кто ее ни сподобился. Но сообразно с добродетелями иноков им бывают и различные воздаяния. Ученики же сего преподобного отца весьма преуспевали в добродетелях, и так как слава о святой их жизни распространилась повсюду, то многие приходили к ним в монастырь, желая соревновать их подвигам, и число иноков быстро умножилось, так что достигло до тысячи человек братий. Ввиду такого множества своих учеников и невозможности одному досмотреть за всеми и распознать поступки, слова и помышления каждого, преподобный, как второй Моисей26, назначил начальников из тех иноков, которых он считал за разумнейших, опытнейших и наиболее подвизающихся в добродетелях; каждому из них он дал соответствующее наименование: одному — эконома, другому — екклисиарха27, третьему — надзирателя за благочинением церковным и т. д. Святой составил также и правила касательно того, как каждый из них должен исполнять порученное ему послушание, начиная с первых и кончая последними. За проступок же он установил епитимии: для одних известное число поклонов, для других — усиленный пост и за каждый проступок — соответствующее наказание. Если бы кто не достоял Божественной службы, или разбил бы посудину, или по небрежности бросил что-либо, или нерадиво что сделал, или чем-либо оскорбил брата, или по необузданности языка сказал какие-либо лишние слова, или громко засмеялся, или не кротко и не смиренно ходил, или разговаривал за трапезой, не слушая душеполезного чтения, или возроптал по поводу пищи, или бесстыдно и дерзко бросал туда и сюда взоры, или иное что подобное сделал, — для всех таковых братий преподобный Феодор и назначил епитимии соответственно их проступкам. При этом преподобный установил в своей обители общежитие, дабы никто не называл ничего своим, но все было общим: общая пища, общая одежда, и каждая вещь общая. Преподобный заботился также и о том, чтобы иноки его нечасто выходили из монастыря в город для монастырских потребностей, ибо он знал, какие опасности угрожают иноку в городе вследствие общения с мирянами и мирских бесед. По сей причине он пожелал устроить внутри монастыря занятия всякими ремеслами. Братия Студийского монастыря стала обучаться различным ремеслам: одни плотничному ремеслу и строительству, другие кузнечеству, третьи портняжеству, четвертые каменотесному ремеслу — словом, всякой потребной для монастыря работе. Но, простирая руки на дело, они всегда в устах имели молитву Иисусову и псалом Давида. Слава о таком порядке Студийского монастыря, законоположениях и уставах его распространилась повсюду, и многие другие монастыри не только по окрестным городам, но и по далеким странам приняли Студийский устав28 и соблюдали его, а иные соблюдают и доныне. Преподобный написал также немало весьма душеполезных книг и составил похвальные слова на Господские и Богородичные праздники, почтил прекраснейшими песнопениями святого Иоанна Крестителя, составил многие каноны и трипеснцы и, как бы наполненная водами премудрости река, напоил и усладил Церковь Божию струями своих учений и песнопений29.

Между тем Византийский престол незаконно занял Никифор мучитель, насильственно низвергнув с престола благочестивую царицу Ирину30. В то же время скончался Святейший патриарх Тарасий; после него на престол патриарший был возведен человек добродетельный, достойный такового сана, который был одноименен новому царю31. Тогда снова начался раздор в Церкви, ибо царь своей властью приобщил Церкви вышеупомянутого отлученного Иосифа и повелел, дабы ему было возвращено право священнодействования. Настолько то было возможно, патриарх сопротивлялся царю; но когда увидал его жестоко разгневавшимся, убоялся, дабы вся Церковь не претерпела от него жестокого гонения подобно тому, как претерпела она много зол от прежних царей, и принял Иосифа в общение, хотя и против своего желания. Царь же сделал это назло преподобному Феодору, раздражая его; ибо он знал, что преподобный не будет переносить сего, что и случилось. Феодор обличил царя как причинившего насилие Церкви, своей мирской властью введшего в Церковь того, кого Святейший патриарх Тарасий со всем своим причтом отлучил. Царь весьма разгневался на преподобного Феодора и отправил его в заточение на один из находящихся перед городом островов32. Так же поступил он и с братом его Иосифом, достоблаженным старцем Платоном и многими иными студийскими иноками.

Между тем до царя дошла весть о том, что на Фракию33 напали варвары и опустошают ее34. Царь немедленно приготовился к войне. Но он желал одолеть не столько врагов, сколько преподобного Феодора, и, идя с войском против скифов, отправил к Феодору посланцев, стараясь посредством то ласкательств, то угроз привести его к единомыслию с собой. Феодор отвечал, на это: «Царь! Тебе нужно каяться в содеянном прегрешении и исправлять то, что ты разорил, и затем уже идти на войну. Но так как ты сего не сделал, то Всевидящее Око ныне через меня, недостойного, так тебе предвещает: знай, что ты не вернешься с пути, в который ты направляешься».

Царь не придал никакого значения словам святого; но еще более прогневался на него и грозился, что по возвращении из похода причинит святому еще много зла.

Но Никифору не пришлось возвратиться, ибо, согласно предсказанию святого, он был убит варварами. После него вступил на царство сын его Ставрикий35, но и тот вскоре умер от раны, полученной на войне, в которой участвовал вместе со своим отцом. По смерти его был избран на царство Михаил, который тогда был в чине киропалата36, человек, поистине достойный царской власти, — добрый и православный. Принявши власть, он снова возвратил из заточения преподобного Феодора и бывших с ним его единомышленников, почтил их подобающей честью и прекратил церковный раздор. Иосиф же снова, как негодный член, был отлучен от Церкви.

Вскоре после сего святой и достохвальный Платон отошел ко Господу37. Патриарх, услыхав о его преставлении, со всем клиром своим пришел в Студийский монастырь и, облобызав святые его мощи, предал их честному погребению. Преподобный же Феодор после преставления своего духовного отца Платона только два года прожил со своей братией в покое. По истечении сего времени снова на него и на всю Христову Церковь обрушилась лютая буря от нечестивого Льва Армянина, который первоначально служил воеводой у благочестивого царя Михаила. Будучи послан на Восток против варваров, он собрал там большое войско и, возгорев, восстал на своего благодетеля — царя Михаила. Лев Армянин привлек на свою сторону всех находившихся в подчинении у него сановников и воинов и одних обещаниями, других подарками, третьих иными ласкательствами привлек на свою сторону — и провозгласил с их помощью себя царем. Узнав о сем, благоверный царь Михаил немедленно переменил царскую багряницу на иноческую власяницу, избегая междоусобной войны, и, уступив царство своему врагу, сам воспринял иноческое житие.