— Долго я валялся? — собрался он с силами.

— Прилично.

Кербон застонал.

— Ничего, — подбодрил его Гийом, — через недельку пройдет, как будто ничего и не было. Навыки лечения еще не забыл?

— С вами забудешь, учитель, — буркнул Кербон, вставая.

Вместе с исчезновением огня в глазах к нему вернулась учтивость.

— Ты держался неплохо, но опять совершил ошибку новичка. Магия — не панацея. Полезность простого кулака теперь можешь оценить сам. Рубашку придется выбросить, все-таки подранил учителя, — сказал Гийом, критически оглядывая снятую одежду, запачканную кровью, — И лицо теперь дней пять заживать будет, — рана от ледяной иглы уже не кровоточила, почти затянулась, но щека основательно припухла

— Я старался, — Кербон нашел в себе силы засмеяться, чтобы тут же застонать. Голова настойчиво требовала неподвижности.

— Я пришлю к тебе слуг, — пообещал Гийом, — И еще. Твой последний удар, молодец, так и впрямь можно убить мага.

Десяток воинов в коричневых кафтанах суетились около огромной медной трубы, охваченной дюжиной железных обручей. Труба, посаженная на крепкий лафет без колес, была закрыта с одного конца. Именно к нему, точнее к промасленной бечевке, торчавшей из него, воин в мундире лейтенанта ордонансных рот поднес горящий факел.

— Вы готовы, Гийом? Бомбарда сейчас жахнет, — предупредил мага капитан гвардии Блас Феррейра.

Они вдвоем стояли на холме, откуда открывался хороший вид на учения нововведенных ордонансных рот — первой постоянной наемной армии за историю Камоэнса, не считая королевской гвардии, что всегда была на особом счету.

В подтверждение слов Феррейры труба вздрогнула и с грохотом разрядилась. Плод ее усилий — каменное ядро — просвистел в воздухе мимо цели — большого деревянного щита.

Гвардеец выругался.

— Ничего страшного, принцип я понял, — сказал маг и громко чихнул, закрываясь платком

Ветер снес на них дымное облако — последствие грохота.

— Ну, как? — тут же спросил капитан.

Командиру гвардейцев не было еще и тридцати. Блас — выходец из бедной дворянской семьи — в свое время стал самым молодым лейтенантом за всю историю гвардии. Минувшей весной Хорхе назначил его капитаном «черных» рыцарей, предпочтя этого храброго, умного и настойчивого провинциала, кандидатам, рекомендованным своими приближенными. Герцог Гальба расстроился, узнав об этом назначении. Блас Феррейра, известный исключительной честностью, был предан королю и только королю.

Капитана в столице любили и уважали. Он зарекомендовал себя человеком дела, несклонным к политическим дрязгам и интригам. Его часто приглашали на роль арбитра или миротворца. Высокий, сильный, статный он считался лучшим фехтовальщиком Камоэнса, не раз подтверждая это звание и на поле битвы и на официальных турнирах.

Лицо у него было простое широкое с узким шрамом на щеке. Взгляд цепкий и острый.

Блас относился к числу тех, кому Гийом мог доверять. Их многое связывало. В свое время маг спас жизнь безнадежно влюбленному лейтенанту-провинциалу, рискнувшему жизнью ради выполнения прихоти герцогини Марии де Тавора — одной из красивейших женщин Камоэнса.

Феррейра вскоре отдал долг. Спасая Гийома, он сошелся в поединке с юношей, которого сам же и учил фехтованию. Память о том, яростном поединке навсегда осталась в доме Гийома. Потом коварная судьба столкнула их лбами, Блас чуть не убил мага, вступившись за друга.

С тех пор прошло не так много времени, но они сумели помирится, чему немало способствовал бунт Пяти Графов. Смерть на расстояние вытянутой руки сближает.

— Мобильность низкая, эффективность маленькая, — заявил маг, комментируя новое оружие, — Пока больше шуму, чем дела. Но пяток таких хлопушек могут сделать хороший пролом в крепостной стене. Откуда игрушки?

— Каравеллы привезли из Далации. Подарок короля Мартина союзнику и будущему родственнику — королю Хорхе. Мастера города-республики Панир уже года два продают их всем желающим.

— Ясно. Прогресс дошел и до Камоэнса. В перспективе эти «игрушки» будут с двух сторон долбать остиякские замки, — подвел итог маг.

— Сначала придется поработать мечом. Судьбу замков решает поле, — улыбнулся Феррейра, — Интересно, — продолжил он, — Все, что — так или иначе — несет смерть, связанно с этим мрачным цветом. Смесь из черной нафты, сжигающая корабли на воде и людей на суше, а теперь еще и этот черный порошок.

— Там, откуда я родом, им уже лет тридцать подрывают стены, когда денег на боевых магов не хватает. Он называется «порох», или «адова смесь».

— По-рох, — по слогам произнес Феррейра, словно пробуя слово на вкус, — Пусть будет порох. Хорошее имечко, так и пахнет гарью. Весь воздух уже ею провонял.

— Позови командира бомбардиров, — попросил Гийом.

Капитан распорядился. Его адъютант поскакал выполнять приказ.

— Что с твоим лицом? Вся правая щека опухла. Пчела что ли укусила?