Он промолчал. Словно паук жертву, сердце опутывала печаль сродни той, что посещает людей в преддверии зимы, когда последние золотые листья летят в грязь и деревья воздевают обнаженные руки к тусклому небу.

– Как ты думаешь, – спросил он, – зачем в Дэйлороне возводят укрепления? Кого здесь могут бояться люди?

Миртс хмыкнула.

– Разве что самих себя. Ведь здесь больше нет никого, кто мог бы оказать сопротивление.

…Позже Гиллард увидел королевский дворец и застывшее Поющее озеро, святыню лесного народа. На небе неподвижно висели обе луны, отражаясь в неподвижном черном зеркале, и обитель королей – грандиозное сооружение, окутанное пеной каменных кружев – мягко светилась в ночи.

Под покровом теней, что отбрасывали старые ели, они спустились к самой воде; Гиллард присел на корточки, прикоснулся к поблескивающей поверхности – и тут же отдернул руку.

И дело было даже не в том, что пальцы встретили холодный, мертвый камень; Поющее озеро внушало неодолимый, животный ужас каждому, кто смел коснуться его застывших вод. Перстень и медальон сделались подозрительно горячими, словно кто-то старательно подогревал их.

– Миртс… А ты не знаешь, что именно я должен сделать? Что предрек ваш последний король? – шепотом спросил Гиллард; говорить громче казалось… святотатством в этом месте.

– Шениор говорил о великом воине, – задумчиво пробормотала вампиресса, – наверное, ты должен изгнать людей с этих земель… Возможно, тогда… Если порядок вещей под небесами будет справедливым…

Она не договорила и положила ладони на окаменевшую воду.

– Я слышу их, Гил… Слышу их дыхание, правда. Они просто… спят в глубине, в пещерах, стены которых белее снега в Драконовых горах.

И грустно покачала головой.

– Пойдем во дворец, что ли?

…Обитель королей Дэйлорона оказалась весьма и весьма обжитой людьми. Но Миртс слишком хорошо знала все ходы и выходы, все тайные двери, скрытые от непосвященных, чтобы попасться на глаза часовым. И они побродили часок по пустующим галереям, даже вышли на один из балконов, чтобы взглянуть на зеркало Поющего озера. Гиллард чувствовал себя не в своей тарелке; ему казалось неправильным, то, что люди заняли этот дворец, в отсутствие истинных хозяев слишком напоминающий пышную гробницу. И озеро, застывшее в камне, холодно и враждебно блестело под взглядами двух ночных светил.

– А ведь когда-то отсюда можно было увидеть лунный цветок, – едва слышно вздохнула Миртс, – и не было в мире ничего прекраснее… Но все ушло, растоптанное и оскверненное.

На душе у Гилларда стало совсем мерзко. И, к собственной растерянности, он ощутил прилив стыда… За своих же. За людей, которые с такой легкостью поломали прекрасный и волшебный мир дэйлор.

– Давай уйдем отсюда, – сказал он, – отведи меня в горы… к этому колодцу. Раз, как ты утверждаешь, это нужно. Наверное, то пророчество, о котором ты говорила, в самом деле должно исполниться.

Миртс с пониманием кивнула и прошептала:

– И так будет правильнее всего, уж поверь мне.

Никем не видимые и не слышимые, они выбрались из дворца, обогнули Поющее озеро и двинулись на север. Там, как утверждала вампиресса, они могли бы воспользоваться одним из тайных камней портала и не тащиться еще несколько ночей к горам, а сразу перенестись в гнездо куниц.

Шли молча. И, когда Миртс резко остановилась, Гил едва не влетел ей в спину.

– Назад, – шикнула темная нелюдь, – сдается мне, кое-кто явился по твою душу.

Гиллард удивленно моргнул. Здесь? В Дэйлороне?!! Но кто, кто мог его найти – разве что магистр Закрытого города?..

Но нет. Он вдруг ощутил, как во рту стало горько, а страх под ребрами стянулся в холодный, скользкий узел, мешающий дышать.

Навстречу, из густой тени, одна за другой вышли четыре женщины.

Они казались невыразимо прекрасными, но красота эта не была красотой живых людей. Кожа светилась белизной во мраке, и глаза – большие, приподнятые к вискам – напоминали отполированные куски черного обсидиана, ведьминого камня.

Гиллард однажды сталкивался с женщиной, похожей на этих: то было в детстве, и тогда она спасла ему жизнь, сцепившись с зеркальником, а потом долго снилась ночами, и называла его маленьким храбрым воином.

– Миртс, – шепнул он, – почему ты думаешь, что они… за мной?

– Потому что сестры печали никогда не ходят большими компаниями, – нехорошо усмехнулась вампиресса, – готовься к драке, маг. Если, конечно, в твои планы не входит отправиться к предкам.

– Но я ничего плохого им не сделал, – задумчиво пробормотал Гиллард, – я просто… просто не понимаю.

Мечи с тихим, печальным шелестом покинули ножны, и Миртс заняла оборонительную позицию, прикрывая собой Гилларда. Ночницы переглянулись, и одна из них шагнула вперед.

– Мы пришли не за тобой, уважаемая вампиресса.

Голос болотного зла живо напомнил Гилларду звук, которые получается, если водить ложечкой по стенкам хрустального бокала. Такой же завораживающий, но безжизненный.

– Королева приказала нам избавиться от него.

И белый изящный пальчик пронзил мрак в направлении Гилларда.