Все приподняли кружки и слегка качнули ими в воздух. Две женщины за столом чуть не ударились в слезы, но сумели сдержаться, а Валентина Демьяновна продолжила:

— Вы, Анжелика, должно быть, поначалу огорчились, узнав, что вас перевели к нам. Отправили в стаю архивных крыс — ведь так нас называют остальные коллеги? Возможно, все они правы. Пока весь мир летит в тартарары, крысы приспосабливаются, ищут плюсы в новых обстоятельствах и продолжают строить свою империю. Крысы выживают, крепнут и ловят момент. Прямо как мы. А теперь и вы — полноценная и важная часть нашей команды. А наш родной архив — есть ни что иное, как самое Сердце компании. К нам стекаются документы со всех филиалов, с каждого заседания и каждых торгов на бирже, мы хранители истории. И, если завтра наступит коллапс, Армагеддон, перестанут работать все электро-вычислительные системы, и рухнет интернет, у нас все будет в порядке. Только у нас одних все сохранено и заархивировано. Каждое слово, сказанное в компании языком документооборота, каждый шаг, каждая былинка. Да, Аполлинария была важнейшей частью общего дела, а теперь ее нет, но на ее место прибыли вы, Анжелика Андреевна. Мы все убеждены, что это она сама взяла вас за руку и привела в наш стан. Архив — это судьба, призвание, называйте, как хотите, но сюда не попадают по чистой случайности. Поэтому теперь, девочки, — Валентина оглядела всех присутствующих, — поднимем кружки за ту, которой больше нет с нами, а затем за Анжелику Андреевну, которую судьба призвала на смену.

— За наш архив! За его хранительницу Аполлинарию! — в слезах крикнула Мария.

— За Федоровну! За нашу звезду! — поддержала Элеонора, потрясая беляшом.

— Собачкина, ты всегда в наших сердцах! — вторила им пожилая сотрудница по имени Лидия Степановна, добавляя коньяк себе в чай из серебряной фляги.

— За архив! За Аполлинарию, за Анжелику! — подытожила Валентина Демьяновна.

— За Григорян Анжелику Андреевну! — раздалось хором.

Лика подняла свою кружку с Серканом Болатом и с удивлением обнаружила, что ей действительно нравится здесь, в этом странном месте, с неординарным коллективом, и она больше не хочет возвращаться в приемную.

Избавившись от привычки топить горе на дне бутылки и приведя в порядок свои мысли, Лика наконец почувствовала себя лучше. Единственное, что не давало ей покоя — нерешенный вопрос с Саттаровым. Либо он примет ее точку зрения и постарается простить, либо они окончательно расстанутся. Правда, по словам Марго, прощать Лику было не за что.

— Интересно, — как-то раз после тренировки в зале протянула подруга, — а в чем это ты так сильно провинилась, что тебе нужно его прощение?

— Я переспала с другим, забыла?

— Ты переспала с другим, — загнула Марго большой палец с идеальным матовым ногтем, — после того, как вы с Саттаровым расстались. А расстались вы, — загнула указательный, — после того, как ты застукала его бывшую спящей в вашей постели. Где тут измена?? Как можно изменить тому, кто уже успел изменить тебе, если после этого вы уже перестали быть парой?

— Да, но он ведь мне не изменял, — возразила Лика. — Мы же это уже выяснили…

— Ага, выяснили. Через хренову тучу времени. Но ведь, когда ты решила переспать с этим Ярославом, то еще не знала, что Саттаров чист душой и телом!

— Конечно, не знала.

— Ну и какая это тогда, к черту, измена?? Мало того, что ты была уверена, что он тебе изменил, так вы еще и расстались. Расстались! Когда люди расстаются, измена становится технически невозможной.

— Знаешь, а ты права. Права, блин! Я уже задолбалась поедом себя есть за свой проступок. Мне просто надоело.

— Вот-вот, — закивала Марго. — Эти скоты — я имею в виду мужиков, — скачут по бабам как на родео, если им плохо. А когда плохо самим бабам, то видите ли, ни в коем случае нельзя брать пример с мужиков. Мужчина может трахаться и наслаждаться, а женщина нет. Почему? Потому что так сказали мужики. Ага, щас. Вертела я такие правила.

В словах Марго явно был резон, и Лике стало намного легче от осознания своей невиновности. Возможно, она была виновата перед самой собой, ведь допустила к своей постели нелюбимого мужчину, но перед Виктором ее вина теперь казалась весьма сомнительной. И пора было донести эту мысль до него самого.

Девушка уже устала от неопределенности, была сыта ее по горло. Теперь ей нужна была только конкретика. Если Виктор снова не захочет ее слушать, тогда она сама поставит точку в этой истории.

С момента их разговора в пресс-центре прошло почти три недели. За это время Саттаров наверняка успел успокоиться и принять решение у себя в голове. Стало быть, очередной разговор наверняка расставит все точки над i. Лике не хотелось поджидать любимого в кулуарах или специально подстраивать встречу, поэтому она решила просто дождаться, когда встречу организует сама судьба. И вскоре так и произошло.

Мисс Фиалка отправила Лику на девятый этаж, в кадровый отдел, чтобы та принесла коробку с документацией для архива. Взяв коробку за ручки, специально вырезанные по бокам, девушка потащила ее в сторону лифта. Там она поставила свою ношу на пол, нажала кнопку вызова и принялась ждать. Чего она никак не ожидала, так это того, что из открывшихся дверей ей навстречу выйдет Саттаров собственной персоной. Лика не видела его больше двадцати дней и уже успела забыть, какой эффект он на нее оказывает. Увидев его, она оцепенела, низ живота затрепетал, а руки начали дрожать. До чего же он был хорош! Подумать только: каких-то пару месяцев назад она могла наслаждаться его телом в постели, ощущать вкус его губ, вдыхать аромат его парфюма и шампуня, дурачиться и шутливо драться подушками. Казалось, с тех пор прошло не два месяца, а целая вечность. И теперь было сложно даже поверить в реальность этих воспоминаний — настолько отчужденным и холодным стал Виктор.

Он вышел из лифта и, полоснув взглядом по растерявшейся Лике, направился к дверям кадрового отдела.

«Ну уж нет, — подумала девушка, — хрен ты просто так уйдешь. Не для того я ждала столько времени, чтобы ты продолжал держать меня в подвешенном состоянии!»

— Эй, — крикнула она ему в спину, — а ну-ка стоять! Я не шучу. Или мы поговорим здесь, в коридоре, без посторонних глаз, или я буду говорить при всем отделе кадров. Мне плевать, и ты это знаешь.

Саттаров вздохнул и нехотя остановился. Развернулся к ней и вопросительно посмотрел. Говорить первым он явно не собирался. Впрочем, его можно было понять.