— А давай, — она немного подумала и добавила. — А ещё отвар из летяги. Хоть и противно, но помогает с магическими болячками справляться.

— А я идиот, — хлопнув себя по лбу, я вскочил, подошёл к большому, довольно вместительному шкафу, выделенному исключительно под лекарства.

Вытащил вытяжку им мозга летяги и принялся отмерять капли в мерный стаканчик. Достав ещё укрепляющий состав и обезболивающее, вручил всё это жене.

— Что это? — она ощупала стаканчик, сильно прищурившись, стараясь разглядеть, что же я ей подсунул.

— Это всё вытяжки из разных органов летяги. Уникальный зверёк. Хорошо ещё плодится как тот кролик. Да слегка туповата. Постоянно в прорывы лезет.

— Скорее, любопытна, — поправила меня Маша. — А, может быть, им просто тесно на их уровне. Плодятся-то действительно сильно. Вот только, сдается мне, что их уникальность связана с макрами. Когда они на своём уровне сидят, кристаллы не активны, а когда лезут, куда попало, то и приобретают свою уникальность.

Она залпом выпила всё, что я ей предложил, и легла, поднеся руку с перстнем к лицу. Наверное, это правильный ориентир, пытаться разглядеть свой тотем. Должна же её богиня хоть маленько помочь девочке.

Я вернулся на своё место на соседней кровати, и вытащил свой блокнот с тварями. Набросав змею, указал все её характеристики и особенности. Мне таким образом скоро бестиарий нужно будет выпускать. Материала как раз хватит на полноценную энциклопедию.

Когда змея была нарисована, быстро приготовил нехитрый обед. Накормил Машу с Фырой, и поел сам. Делать было особо нечего. Кинув рыси пару макров, которые она с удовольствием сгрызла, уже хотел было снова взять блокнот и сделать набросок с Машей и змеёй, но тут вспомнил, что взял с собой незаконченный рисунок той метки, которая у меня на щеке появляется периодически.

Сел на кровать, вызвал светляка, который завис у меня за плечом, давая дополнительное освещение. Стандартное освещение было довольно скудным, надо сказать, и не позволяло разглядеть совсем мелкие детали.

Сейчас же, глядя на рисунок с такого ракурса, да ещё с боковым светом, я словно увидел узор впервые. Никогда не рассматривал его с другого угла. Сейчас же, словно впервые увидел те грани узора, которые раньше ускользали от меня. И дополнительные линии словно сами начали появляться в голове. Они идеально ложились на оборванные линии узора, незаконченность которого выводила меня порой из себя. Схватив карандаш, я принялся рисовать.

Потеряв счёт времени и не обращая внимание на происходящее вокруг меня, я словно впал в своеобразный транс. Руки сами знали, что им надо делать, а я смотрел за их работой словно со стороны. Наконец, я опустил руку, выронив карандаш. Пару раз моргнув, сбросил это наваждение, и посмотрел на то, что же у меня получилось.

Рисунок словно обрёл объём. И тут я увидел, что он двойной. Словно два одинаковых узора были наложены один на другой с минимальным смещением. Повертев лист в разные стороны, убедился, что мне не привиделось. Линии действительно были двойные. Но именно эта двойственность делала рисунок законченным.

— Очень красиво, а что это? — я вздрогнул, так неожиданно над головой раздались эти слова. Подняв взгляд, увидел Машу, стоящую надо мной и разглядывающую получившийся результат.

— Кто бы знал, — пробормотал я, снова опуская взгляд на рисунок.

И тут до меня дошло. Я снова посмотрел на жену, которая смотрела на меня таким удивлённым взглядом, что стало как-то не по себе. Очень медленно она подняла руку и посмотрела на перстень, а затем снова перевела его на моё лицо.

— Женька, — взвизгнув, она бросилась на меня, сев на мои бедра, и принялась обнимать. Я едва успел бросить рисунок на пол, чтобы не помять. — Я вижу! Я всё вижу! Я тебя вижу! — верещала Маша. Обхватив мое лицо руками, она принялась его пристально рассматривать.

— Ну и как я тебе? — криво усмехнулся, не мешая ей изучать себя.

— У тебя веснушки, — прошептала она. — Очень мало, но есть, вот здесь и здесь, — она пальчиком провела по спинке носа и где-то в районе скул.

— Это нормально, я же почти рыжий, — мне даже стало интересно, что она ещё разглядит.

— Ты не рыжий, ты… — она не могла подобрать определение моей пёстрой шевелюре. — Ты почти как рысь. Только белого цвета нет.

— С возрастом появится, не переживай.

— Я не переживаю, — она наклонилась и поцеловала меня. — Мы остаёмся?

— Остаёмся, — я кивнул. — Ждём прорыв, и, если он будет приемлемого уровня, добираем свои характеристики и домой. Мне ещё змею надо будет продать.

Маша не ответила, да я и не ждал от неё ответа, потому что в этот момент мы занялись куда более приятным делом, чем обсуждение моего предстоящего торга с Савой. И вообще, дождёмся прорыва, а там определимся с тактикой, чего раньше времени суетиться.

— Стрелок принимает изготовку по цели таким образом, чтобы при выдохе мушка или другие прицельные приспособления естественным движением подводились под цель.