— Хватит. Я передаю это дело, на контроль Гаврилова.

— Но я ведь….

— И никаких но Краснова, никаких. Мы из-за тебя лишь время потеряли.

— Что у нас по алмазу?! — спросил Жаров уже всех присутствующих, показывая тем самым, что вопрос со мной закрыт.

Алмаз, это кость в горле всего города.

Торговля оружием, наркотиками, убийства людей. Незаконный бизнес. И каждый раз, даже имея более чем существенные доказательства против него, он выходит сухим из воды. Каждый раз давая нам тем самым по носу. Он давно находится в разработке, и не только в нашем подразделении. И каждый раз провал. Теперь он стал еще более хитер и осторожен.

Алмазов Тимур Альбертович, если быть точнее. Кличка алмаз. Уроженец города Москва. Хотя казалось бы, причем здесь Москва. Он ведь по национальности далеко не русский. Ехал бы к себе, там бы и воротил свои дела и не создавал никому проблем.

— Краснова, новая информация по нему имеется? — сердито нахмурив лоб, вновь обратился ко мне Жаров, словно я одна из всех оперов, обязана отрабатывать все версии и дела, которые есть в отделе.

— Никак нет. По делу алмаза, новыми данными я не владею. Я говорила ранее и повторюсь вновь, у него есть кто-то, кто предупреждает его обо всем, что его касается. И этот кто-то, он точно из….

— Краснова, ты хочешь сказать, что у нас крыса?

— Возможно в другом ведомстве, но у него точно есть свой человек. Другого объяснения у меня нет. Сами подумайте.

— А у меня есть объяснение. — вскочив с своего места и покраснев, заорал Жаров. — Вы все, нихрена не умеете и не хотите работать. Я разгоню вас всех к чертовой матери. А тебя Краснова, даже в участковые не возьмут. Я обещаю. Свободны.

Все быстро начали собирать бумаги в свои папки, и стараться как можно скорее покинуть кабинет Жарова. Пока ветер без камней.

— Поздравляю Краснова, ты как всегда отличилась. Сегодня уже дважды. — с ехидной ухмылкой сказал мне Гаврилов. — Может уже пора признать, что работать здесь-это не твое. А ты занимаешь чужое место.

— Ох, Гаврилов. Я понимаю тебя. Временами, мне тебя даже жаль. Но прими мой отказ как мужчина. И не мешай личное и рабочее.

— В смысле?

— Я ведь понимаю, почему ты бочку на меня катишь. Потому, что я тебе не дала и не согласилась с тобой спать. Разве нет?!

— Ой, да кому ты нужна?!

— Ну как минимум тебе была нужна и интересна. Как любовница. А теперь ты весь такой в обидках. Бедняжечка.

— Заткнись Краснова.

— Фу как грубо Гаврилов. Твоему бы острому язычку, да в одном бы влажном месте поработать. Ммм. Может и зря я отказалась тогда. Слышала ты тот еще затейник, когда твое лицо между женских ног оказывается.

— Ну ты и сука Краснова.

— То — то же-ядовито ответила я, и поняв, что мы находимся в приемной подполковника, поспешила удалиться.

Оказавшись я кабинете, я первым делом, решила спокойно выпить кофе. Начальник отдела в отпуске, значит прям с утра, напрягать никто не станет.

Открыв тумбочку, в который стоит чай и кофе, который каждый сотрудник, сам себе покупает, я обнаружила, что моей банки нет. Мне хотелось разораться, но в кабинете были и другие сотрудники. Я решила досчитать до десяти и просто купить кофе в автомате. Хотя, это скорее можно назвать дешевой бурдой, но никак не кофе. А тот, кто так нагло взял мой кофе, будет наказан.

Я взяла в кошельке мелочь и пошла к автомату.

Забросила монеты, выбрала напиток и стала ждать, но ничего не происходило.

Автомат выдал бумажный стаканчик и просто подал порцию горячей воды. Без кофе.

Я просто взбеленилась. А потом сбоку увидела объявление, что автомат временно не работает. Это была последняя капля.

Я раздосадованная вернулась в кабинет и как назло, на одном из столов оперов, я увидела свою банку с кофе.

— А вам не говорили, что чужое брать не хорошо? — зло спросила я опера, который смаковал горячий кофе. Мой кофе.

— Посмотрите, какие мы злые?!Я думал у нас все общее. У меня просто закончился кофе, я твоим угостился. Не будь жадиной Натаха.

— Я тебе не Натаха. Это первое, а второе, чтобы кофе закончился, его для начала, нужно купить. Еще раз такое увижу, кофе тебе не захочется больше никогда. Усек? — зло рыкнула я, схватив опера, за ворот не свежей рубашки. — Я предупредила.

Я схватила злосчастную банку с остатками кофе и пошла к чайнику.

В кабинете повисла гробовая тишина. Даже Маслов, которому уже совсем не хотелось кофе, молча поправлял воротник и шел красными пятнами.

Сделав кофе, я достала пачку сигарет, и открыв в кабинете окно, самым наглым образом закурила. Так делали многие. Я же-впервые.