Эла подозрительно следила за каждым движением парня, подмечая ненужные детали: холёные руки с аккуратно остриженными ногтями, перстень из белого золота с чёрным агатом, однако при виде кошелька она немного расслабилась и вскоре, подвыпив, смеялась над далеко не глупыми анекдотами случайных приятелей. Компания незаметно опустошила несколько бутылок шампанского. Эла поплыла, но старалась держаться бодро. Роман придвинулся ближе, обнял её за талию и зашептал на ушко милую чепуху.

Лариску понесло. Разомлев от алкоголя и внимания красивого блондина, она без стеснения висла на нём и довольно хихикала.

— Как насчёт продолжения вечера? Едем к тебе? — откуда-то издалека донёсся голос Романа. Эла вынырнула из сладкой дрёмы, освободилась от навязчивых объятий ухажёра и посмотрела на часы.

— Лично я еду домой, — решительно заявила она.

— Ну чё ты ломаешься, я же вижу, хочешь меня, — льнул к ней парень.

— Ага, бегу и спотыкаюсь. — Эла стряхнула с себя неугомонного поклонника. — Рома, ты не теряйся. Время ещё есть, успеешь снять на ночь какую-нибудь сговорчивую девочку.

— Да легко, но ты многое теряешь, красотка, — самоуверенно выдал он, отстраняясь с явной неохотой.

— Возможно, но… — Эла щёлкнула зажигалкой и закурила, наблюдая, как парни обмениваются короткими взглядами.

— Сорян, я отлучусь ненадолго. — Валера снял руки с раскрасневшейся Ларисы и покинул столик. Они посидели немного. Роман подлил шампанского в фужеры и собрался сказать тост, но вдруг его телефон разразился трелями, и он, удивлённо уставившись на экран, ответил на звонок.

— Здорова, брателло, ты здесь? Стой на месте, я щас тебя найду! — прокричал он в трубку и быстро отключился. — Девочки, тут мой кореш один подъехал. Я только сгоняю за ним и вернусь.

Эла и слова вымолвить не успела, как тот исчез в толпе. Время шло, а парни не возвращались. Лариска ёрзала на месте, всё искала глазами Валеру.

— Нет, ну… где они, а? — потерянно бормотала она. — Я… пойду поищу. Мы же с ним договорились ко мне поехать. Они не могли так с нами…

— Ещё как могли… Боже, какие же мы дуры! — рассмеялась Эла, с ужасом осознавая, что их с Лариской развели как последних лохушек. — А платить, стало быть, нам.

— Но… у меня совсем нет денег, я почти всё оставила в ресторане, — захныкала Лариса. — А звонить своему Валерке я не могу. Если он только узнает, что я без него шляюсь по ночным клубам, он…

— Круто, там на полтинник точно наберётся, — размышляла Эла вслух, не обращая внимания на Ларискины стенания.

— И что нам теперь делать? — растеклась по столу подруга.

— Так, Лариса, соберись! — скомандовала Эла, залпом осушив фужер с остатками шампанского. — Не время ныть и пенять на собственную глупость. — Встаём и медленно отползаем. Попробуем выйти из клуба незаметно, типа воздухом подышать.

— Но у меня в гардеробной куртка из рептилии…

— Да твою ж мать! — Эла саданула кулаком по столу, — будут у тебя ещё и не такие куртки.

— Это подарок Валеры…

— Ладно, придумаем что-нибудь. Прекращай выть. Изобрази уже улыбку и вперёд.

Они поднялись из-за столика и двинулись к выходу. Лариска пьяно пошатывалась, то и дело оглядываясь в поисках Валеры и Ромы, Эла с трудом тащила её на себе, понимая, как сильно они привлекают к себе внимание, и мысленно крыла Лариску на чём свет стоит. Даже уйти незаметно не получалось.

Их остановили в вестибюле. Бдительный бармен, администратор и суровый охранник обступили беглянок со всех сторон, хищно улыбаясь и протягивая Эле чек с кругленькой суммой.

Эла заморгала ресницами, решив прикинуться пьяной дурой.

— Мальчики, вы чего? Наши парни должны заплатить… — заявила она, расплываясь в тупой улыбке, однако номер не прокатил.

Нет, определённо удача напрочь покинула её!

Расплатившись по счёту картой, Эла попрощалась со всем своим месячным содержанием, на оставшиеся деньги усадила рыдающую Лариску в такси и зашагала по улице в гордом одиночестве.

Глаза наполнились слезами, по телу гуляла нервная дрожь, из груди рвались отчаянные всхлипы. Не в силах больше сдерживаться, Эла привалилась спиной к холодной стене и громко разрыдалась. Даже её, такую неотразимую и сильную, жизнь скрутила в бараний рог.

Несчастливая, невезучая, нелюбимая!

И Полянский отвернулся, посчитав её недостойной себя, слишком легкомысленной и пустой, слишком доступной!

Нет, домой она не пойдёт, ни к чему расстраивать мать, да и стыдно явиться в таком потрёпанном виде. Посидит, переждёт эту ночь где-нибудь в парке на лавке или подремлет в зале ожидания на ближайшем вокзале. Вот и дошла до ручки!

Вдоволь нарыдавшись, Эла присела на бордюр, вынула платок и промокнула влажные от слёз щёки.

В сумке внезапно затрезвонил телефон.