— Тебе не нужно возвращаться! — Ясмин хмуро посмотрела в мою сторону. — Ты останешься со мной, Макс. Макс… — повторила она моё имя задумчиво. — Откуда ты такой взялся? Вот честно?

— В смысле?

— Я же ещё в первую ночь поняла, что с тобой что-то не то.

— Да всё со мной то.

— Без обид. Не хочешь говорить, не нужно. Но я скажу тебе одно. Тебе нужно учиться.

— Учиться? — снова удивился я. Кажется, я уже это слышал от неё.

— Да. А то как в той русской поговорке — сила есть, ума не надо. Вот так и у тебя. Сила есть, а как ей пользоваться, ты не знаешь. Ты не владеешь силой, не управляешь своим телом… Словно новорожденный ребенок. Ты выезжаешь только на своей удаче и на том, что шокируешь людей в первый момент.

— А то я не знаю. Тоже мне открытие Америки…

— Но рано или поздно это закончится. В ту первую нашу ночь я только поэтому и не справилась с тобой. Ты меня шокировал, удивил… Ну и напугал немного, признаюсь. Но теперь, когда я тебя знаю, я могу скрутить тебя как младенца, — хмыкнула Ясмин, посмотрев на меня, — мне даже не нужно использовать свой дар для этого.

— С этим я бы поспорил…

— В общем, решено! Я не хочу, чтобы ты сдох… Ты отправляешься в Школу Самураев. Я уже обо всём договорилась.

— В школу? В каком смысле ­— школу? Здесь, в Японии? И сколько мне нужно будет учиться?

* * *

— Где Ясмин? Разве моя жена не должна была вернуться уже, Григорий Савельевич?

— Господин…

Советник Императора Григорий Савельевич Добрынин, стоящий перед своим господином в его кабинете, тяжело вздохнул. Этот разговор должен был состояться рано или поздно, и вот это время настало.

— Господин. Я не думаю, что ваша жена вернётся в ближайшее время. Она…

— Да говори уже, хватит тянуть кота за яйца. И сядь, наконец! Стоишь тут столбом, словно нашкодивший мальчик в кабинете директора.

— Мне кажется, ваша жена пока не думает возвращаться. Но это не всё. С нами вышел на связь один из японских кланов и слил очень интересную информацию. — Добрынин ещё раз тяжело вздохнул, уселся в глубокое кресло и принялся монотонно зачитывать свой доклад, приготовленный ещё три дня назад…

— И я только сейчас об этом узнал? Почему? — покачал головой Император спустя пятнадцать минут.

— Мы тоже только узнали. Япония замкнутая и очень своенравная страна, со своими традициями и обычаями. Она не терпит чужаков и не любит распространяться о своих делах.

— Ну не настолько же! Где твои дипломаты, где разведка?

— В том то и дело. Все эти годы мы не понимали, что не так. Они водили нас за нос. Все эти мифы, легенды…

— А теперь понимаете?

— Более-менее. — признался советник.

— Мутанты в Японии… — едва слышно прошептал Император, глядя куда-то в потолок. — Почему Ясмин мне ничего не говорила о мутантах в Японии?

— Это лучше у неё спросить.

— Спрошу…

— Может быть, — осторожно произнёс Добрынин, — потому что она одна из них?

— Ты имеешь ввиду японка, или…

— Или. — подтвердил советник. — Ваша жена одна из сильнейших Одарённых Японии.

— Мутантов! — поправил своего советника Император.

— В Японии чтут их, любят, лелеют, привечают…

— Давай без синонимов, я понял.

— Они дают им власть и привилегии, принимают в семьи и делают элитой общества. Аристократами.

— Хм. Плохо. — хмыкнул Император. — Не знал, что японцы опустятся до этого.

— Плохо не это. А то, что они занимаются этим уже сотни лет.

— Сотни?! Мы отстаём на сотни лет?

— Да. За это время они вырастили новые династии, распределили роли, создали новый класс правящей элиты из Одарённых. С каждым годом их Одарённые становятся всё сильнее и сильнее. У них есть ранги, ступении…

— Гриша! Ты делаешь только хуже.

— Простите, господин. — покорно склонил голову советник.

— Мы можем наверстать упущенное?

— Наверстать?

— Я не дурак. Я понял, к чему ты ведёшь и что это нам сулит. — Император нахмурился. — Я никогда не думал, что мутанты могут занять нишу богов. Но в какой-то мере, это правильно. Одарённые… — Император попробовал это слов на вкус. — Звучит неплохо. Так что? Мы сможем наверстать упущенное?

— Постараемся… Но у них сотни лет форы… Будет непросто.

— Что ты предлагаешь?

— Глобально — пока ничего.

— А не глобально.