Столкнувшись с Леной, она вперила в нее ненавидящий взгляд и визгливо закричала:

– Следователь! Когда вы посадите эту шлюху, убившую моего сына?!

Побледнев, Лена выбежала прочь.

– Послушайте! – Дмитрий, с трудом сдерживал вспыхнувшую в нем ярость. – Вина моей клиентки не доказана. И, если вы не замолчите, я потребую привлечь вас за оскорбление и клевету. Понятно?!

Он с силой хлопнул дверью. В коридоре была слышна истерика банкирши. Дрожащими руками он раскурил «Мальборо». Он знал, что вел себя сейчас практически непрофессионально. «Адвокат обязан сохранять выдержу в любой ситуации…» И на работе Иван Иваныч им в последнее время недоволен…

«Ты должен смотреть не на клиента, а в „Кодекс“. Ну и что, что он подлец? Он платит…» Черт!

– Здорово, адвокат. Все ходишь?

Это был Фролов с глазами, горевшими, как у собаки Баскервилей. Как ни странно, Дмитрий почти обрадовался этому странному менту.

– Здравствуй. Ты тоже, смотрю, не сидишь. Хочешь? – Дмитрий предложил «Мальборо».

– Валяй. Кто там визжит?

– Банкирша. И то понятно – сына у нее убили…

– Не у нее одной, – мрачно заметил Фролов. – Только ее крик слышат, а тысячи – нет… Будешь? – заметив, что Дмитрий докурил, вытащил пачку «Примы».

– Чендж, – усмехнулся Дмитрий, беря сигарету.

– Чего?

– Обмен, значит. По-английски.

– Спикаешь?

– Немного.

– Я тоже знаю кое-что интересное… О совпадении красок.

– Ну! – воскликнул Дмитрий, раздувая ноздри, как почуявшая добычу гончая. – Результаты экспертизы пришли?!

– Я тебе ничего не говорил, – многозначительно скосился на полузакрытые двери длинного коридора Фролов, – просто угостил сигареткой.

– «Прима» мои любимые, – понимающе кивнул Дмитрий.

Мороз крепчал. Зима-таки решила взять реванш.

В длинном белом норковом пальто и такой же шапочке Лена ежилась в ожидании Дмитрия на улице, подняв прозрачно-зеленые глаза к безгрешно-чистому синему небу, точно хотела устремиться ввысь, подальше от искалеченной человеческими судьбами черной гари земли.

– Замерзла? – подбежавший Дмитрий заботливо поправил сбившийся шарфик.

– Я так не могу больше, – прошептала она, кусая губы, 00 не могу…

– Ну, малышка… У меня уже есть кое-что… Поедем, поговорим дома.

– Дима, поцелуй меня, – попросила она, прижимаясь к нему, точно в поисках защиты.

– Потом. – Дмитрий растерянно оглянулся.

– Нет, сейчас. Пожалуйста.

«Демонстрация особых отношений с клиентом – верх непрофессионализма! – Сурово покачал бы пухленьким пальчиком Иван Иваныч…»

Он поцеловал ее. Назло всему холодному, ощетинившемуся миру. Жадно, страстно. Стараясь вдохнуть в бледные губы жар надежды на спокойное счастье, безоблачное, как это зимнее небо. Из-за железного частокола забора снисходительно и немного завистливо поглядывали на них ребята в серой форме и красных погонах.

И вдруг… сбоку блеснула ослепляющая молния фотовспышки.

К ним стремительно приближалось несколько человек с микрофонами наперевес.

– Лена, с Вас сняли подозрения?

– Когда Вы вернетесь на подиум?

– В каких отношениях Вы были с Антоном Громовым?

– Сейчас у Вас – служебный роман, или нечто большее?

– Дмитрий, легко ли защищать одну из самых красивых женщин в мире?

– Бежим! – Крикнула Лена, прорываясь сквозь репортерский хоровод, ретируясь в спасительную «Тойоту» Дмитрия.

– Куда ж ты прешь?! – Рявкнул он на одного из не в меру ретивых папарацци, взгромоздившегося на капот. – Машину продавишь!

– Ох, – поддразнил он, вырвавшись из кольца оцепления, – мне стоит крепко задуматься, прежде чем жениться на одной из самых красивых женщин в мире. Кстати, – он сделался серьезным, – ты и вправду против смертной казни?

– Да. – Она помолчала, прикрыв глаза. – Понимаешь, ведь жизнь дарует Бог. Кто мы такие, чтобы ее отнимать?

– А кто ОНИ такие, чтобы отнимать чужие жизни? Что бы ты сделала с убийцей Крылова, подставившим тебя?

Дворники: «Чих-чих-чих», – плясали по запотевшему стеклу.

– Не знаю, – промолвила Лена. – Но я хотела бы заглянуть в его глаза…

– Думаю, – убежденно сказал Дмитрий, – ты вряд ли бы увидела в них что-нибудь стоящее.

При подъезде к «городку» Марина ощутила удушливый запах гари. На фоне иссиня-черного вечернего неба колыхалось ярко-оранжевое марево, точно поблизости извергался вулкан.

Округа огласилась воем пожарных сирен.

Горел дом Ады Беркер.