– Конечно.

– Давайте сначала поговорим о катастрофах, предполагаемых для рода хомо сапиенс ещё с двадцатого века. Нам предрекали немыслимую жару в конце двадцать первого столетия, когда климат на тридцать пять процентов станет несовместимым с жизнью в связи с глобальным потеплением. Предупреждали о таянии льдов Арктики и Антарктики, сопровождаемом затоплением чуть ли не пятидесяти процентов суши, об исчезновении лесов Амазонии и России, о распаде мегаполисов, о дефиците жизненно важных ресурсов, об опасности искусственного интеллекта, готовившего нам судьбу динозавров и так далее и тому подобное. Это что касается самой Земли. Но были и прогнозы по Солнечной системе. Угроза падения астероида, угроза вспышек на Солнце, магнитные бури, агрессия инопланетного разума и ещё немало проблем, связанных с этим аспектом. К счастью, климат изменился не трагедийно, льды не растаяли, астероиды на поверхность Земли не свалились. Терминаторы с искусственным интеллектом власть не захватили, хотя войны с их участием продолжают регулировать рост человечества. Зато прогнозы поведения нашего солнышка вдруг начали воплощаться в жизнь. Вспомните угасание Солнца в две тысячи семьдесят седьмом году, потревоженного откачкой энергии тем самым Ульем. Вспомните корональную вспышку две тысячи девяносто пятого года, когда облако плазмы пересекло орбиту Земли и на пять лет погрузило мир в хаос отсутствия связи. Затем случился странный взрыв в конвекционном слое светила, образовавший факел, пробивший Солнечную систему насквозь. И наконец мы подошли к нашему случаю: Солнце начинает разогреваться.

– Вы к чему всё это вспоминали? – хмыкнул Георг Шоллак, с интересом поглядывающий на Флору.

– В Систему запущен вирус ликвидации человечества, – обыденным тоном ответил учёный. – Вам не кажется? Катастрофы от столетия к столетию увеличивают масштаб, и предела этому процессу не видно. То есть он понятен и так – конец цивилизации. Потому надо выяснить, кому это выгодно.

– А вы как считаете? – спросил Фарниев.

– Точно не пресловутому Улью, существование которого ещё не доказано.

Флора хотела возразить, что её с Терентием путешествие в будущее и встречи с Большим Ульем были абсолютно реальными, но передумала.

– Тогда кому, если не Улью? – спросила она.

– Сущности того же порядка, что и ваш Улей! – торжественно заявил Лог Балин, словно готовил это заявление заранее специально для сегодняшней встречи.

Впрочем, наверно, так и было, а Флора вдруг с искренним удивлением подумала, что универсалист, скорее всего, прав насчёт иной сущности. Если Улей просто хотел скачать энергию Солнца в две тысячи семьдесят седьмом году для своих нужд, то в настоящий момент видна тенденция другого плана: Солнце то и дело пытаются взорвать.

– Допустим, – сказал Фарниев, – кто-то снова внедрился в Солнце и пытается раскачать ядерные резонансы. Кому это нужно, если не Улью, и для чего?

– Мы конкуренты для кого-то, – негромко проговорила Корнер-Баскакова. Красавицей назвать её было нельзя по оценке Флоры, но и уродиной тоже, хотя мужской тип лица наводил на мысль о трансгенном вмешательстве. Ей бы уменьшить толщину бровей, подумала девушка, и форму губ, а также добавить волос и…

Флора рассмеялась про себя, тут же привычно одёрнув: о чём ты думаешь, майор?!

– Конкуренты? – с интересом проговорил Шоллак. – Кто? В настоящий момент нашими дальразведчиками обнаружено лишь три цивилизации, да и то негуманоидные, не желающие контактировать с нами. Но все они примерно того же уровня, что и мы.

– Этот конкурент тоже базируется в будущем.

– С чего вы взяли? И это не Улей?

– Давайте мыслить логически. Вряд ли в будущем образуется лишь один мыслящий кластер постразума – Улей.

Присутствующие обменялись взглядами, пошумели, повернулись к Фарниеву.

– Мне кажется, мы слегка отклонились от темы, – сказал директор. – Идея с… новой сущностью хороша, однако требует отдельного обсуждения. Майор, вспомните подробности своих встреч с биотехнологом из две тысячи семьдесят восьмого года Терентием Дергачёвым. Пока что эта тема интересует нас больше всего.

– Биотехнолог – маскировка, – сказала Флора. – На самом деле он надзорик, специальный агент по контролю прибывающих из космоса путешественников и поселенцев. А ещё – контрразведчик из две тысячи сто пятидесятого года.

Стало тихо.

– Продолжайте, – кивнул Фарниев.

Она собралась с мыслями и начала рассказ с десанта «голема» на солнечное пятно (лимбу) и встречи с Терентием, единственным уцелевшим туристом с яхты «Синтрейл».

Рассказ длился около десяти минут. Флора опустила многие подробности и закончила доклад обещанием Улья отправить обоих, её и Терентия, в две тысячи двести второй год.

– Я не знаю, почему он не выполнил обещание, – с сожалением призналась рассказчица. – Если бы выполнил, не было бы этого допроса.

– Мы вас не допрашиваем, – возразил Фарниев.

– Однако выслали за мной целую опергруппу, – улыбнулась девушка.

– Потому что проблема, вероятно, серьёзнее, чем мы думали. Профессор ещё до нашей встречи, – Фарниев глянул на седого, – объяснил, что, по его мнению, происходит, а мы, как контрразведчики, не можем не реагировать на такие прогнозы. Правда, я человек конкретный и многого в теории времени не понимаю, но задача защиты наших людей от этого не становится проще.

– Чего вы не понимаете? – поинтересовался Лог Балин.