– Вы о чем?

– О красном свете. Помните, когда исследователи попытались сверлить створки. Там в центре треугольника возникло красное свечение. Для всех людей красный цвет означает опасность или запрет. Этот код ассоциируется с огнем, пожарами и извержениями, а еще с кровью, а значит с болью и смертью. Он к нам перешел с древних времен и, судя по всему, закреплен чуть ли не на генетическом уровне. Если у них похожие символы, значит есть шанс, что мы близки как минимум в оценках опасности. А это уже кое-что. Похожая среда для развития жизни, похожие символы. Мы на правильном пути, коллега. Завтра будет интересный день. Я горжусь, что работаю с первым человеком, вступившим в контакт с алиенами 5 .

– Вам хорошо гордиться там, на Земле. Вы сейчас спокойно пойдете ужинать, а мне завтра общаться с ковчегом.

– Эх… Как бы я хотел быть на вашем месте, – с сожалением вздохнул китаец. – Но я по природе труслив и изнежен городской жизнью. К тому же во мне нет и десятой доли авантюризма и жажды приключений, как в вас. Поэтому в историю человечества как первый контактер войдете именно вы, а обо мне никто даже не вспомнит.

– Ладно. Я пошутил, – Теон вдруг почувствовал себя виноватым. – Если бы не вы, то эта миссия, наверно, и не случилась бы.

– Хватит о грустном. Вам надо отдохнуть. Завтра полный осмотр у медика – и вперед к славе первопроходца.

После разговора осталось неприятное ощущение, как перед первым прыжком с парашютом. Вроде знаешь, что делать, и уверен в оборудовании, вроде уверен в себе, но все равно где-то внутри свербит червячок сомнения: а что, если что-то пойдет не так.

Весь остаток дня Теон провел с капитаном и своим вторым номером, астронавтом, который будет его сопровождать. Проработали алгоритм подхода, отхода, подготовили дополнительную стационарную камеру для записи изображения. С Шаоси обсудили список вопросов и «тем для обсуждения», если предоставится шанс пообщаться с ковчегом. В общем, подготовились к контакту максимально серьезно.

На следующее утро, пока пилоты выводили «Персей» к шлюзу, доктор провел быстрый медосмотр, проверил встроенный в скафандр медицинский модуль и дал добро на выход. Около часа заняло облачение в скафандр и проверка его систем. Затем Теон с напарником через шлюз вышли в открытый космос. Там их по очереди подхватил манипулятор орбитального самолета и разместил в специальные секции транспортного отсека орбитального самолета.

Минут через двадцать подлета, маневрирования и спуска ботинки экзоскелетов исследователей мягко коснулись поверхности Фобоса в районе блока жизнеобеспечения, оставленного прошлой двойкой астронавтов.

Прежде чем двинуться к шахте «монолита», Теон прислушался к своим ощущениям. Изучил физиологические показатели, неяркой строкой идущие снизу по стеклу интерактивного шлема. Ничего необычного. Только от волнения пульс чуть учащен и немного повысилось давление. Сделав несколько глубоких вдохов, он доложил о готовности, махнул рукой напарнику и двинулся по направлению к платформе, на которой вчера случилась неудачная попытка контакта.

За прошедшие сутки ничего не изменилось. Даже можно было отчетливо различить следы астронавтов от края двухметровой окружности до ее центра.

Еще раз доложили о готовности. Получили со станции ответ, что датчики скафандра и установленного рядом сенсора не фиксируют никаких отклонений от стандартных параметров.

Внутренне собравшись, Курц сделал шаг на платформу. Как только нога коснулась поверхности, в центре окружности как раз над схематическим изображением атома воды появился источник – неяркая точка, излучающая ровный белый свет. Он словно ждал приглашенного гостя.

Оглянувшись на напарника и на висящий в километре «Персей», Теон двинулся вперед. Остановился у цели, на секунду замер и спросил:

– Что с сенсорами?

– Ничего, – ответили со станции. – Никаких изменений в десятке показателей. Мы не можем определить природу свечения.

– Ладно, – качнул головой миллиардер. – Тогда приступим.

Он медленно протянул руку к точке. В глазах на секунду быстрой волной мелькнули какие-то странные разноцветные символы. Даже показалось, что это активировалась голограмма, но ничего не произошло. Вместо этого источник пропал.

– Что случилось? – спросил наблюдавший с Земли Шаоси.

– Не знаю, – начал было Теон, но вдруг почувствовал странный толчок и понял, что платформа медленно идет вниз. – Эй-эй. Твою мать! Я опускаюсь! – он попытался сделать шаг к краю, но не смог оторвать ботинок от поверхности. – Я не могу двигаться! Меня эта хрень тянет вниз. Сделайте что-нибудь!

– Беру контроль над экзо, – раздался голос капитана. – Системы в норме, но что-то держит ботинки. Увеличиваю мощность. Ничего не получается. Подошвы как будто приклеены к поверхности.

– Твою мать! Какого хрена они творят? – запаниковал миллиардер.