Алисино предсказание сбылось: стоило всем разойтись по своим депозитным ячейкам, как Риц Нуво постучался в её дверь.

Большинство оркестрантов, а особенно оркестранток предпочитали мыться в гостинице, где они проводили время до концерта, а потом ужинали, то есть, по мнению Алисы, бездарно тратили свободное время. Сама она, едва выйдя из поезда в каждом новом городе, мчалась смотреть достопримечательности, список которых ей прислала Лиза, наскоро обедала чем-нибудь, ухваченным в толчее на рынке – главное было выбрать самый популярный лоток, чтобы у лотошника очередь поджимала и не было соблазна поболтать, – потом с нетерпением высиживала репетицию и концерт, переодевалась в спортивное и ещё часика полтора наслаждалась пейзажами, но уже на бегу. Душевая в поезде её вполне устраивала – а чего там, помыться же просто, ну мало ли что тесно, зато чистенько и никакой очереди, все уже в гостинице перемылись.

Вот и сейчас Алиса стащила с себя мокрую куртку, уличные треники и спортивный лонгслив, оставшись в коротком топике и велосипедках, взяла пакет с пижамой, полотенцем и всякими гелями, и тут-то Риц Нуво и постучался. Ну вот ведь, сейчас она отвалит в душ, а он решит, что ему недосуг и уйдёт. Но не слушать же его потной и липкой, так и простудиться недолго.

Алиса рывком раздвинула дверь.

– Сейчас, я помоюсь, и будете ругаться, – пообещала она. – Можете тут посидеть.

Риц Нуво замер, обводя её ошеломлённым взглядом и полностью блокируя проход.

– Я быстро, – заканючила Алиса и потёрла одну ногу о другую. Риц Нуво следил за ней, как под гипнозом. – Ну пожа-алуйста.

Он вздрогнул, с усилием закрыл глаза, а когда открыл, уставился в тёмное окно, за которым даже огоньков уже не мелькало.

– Вы… в таком виде собрались по поезду расхаживать?

Алиса глянула вниз, чтобы убедиться, что ничего не порвалось. Вроде всё нормально, даже пятна пота не очень видны, ткань специальная. На Риц Нуво тоже не было видно мокрых пятен, но и рубашка была другая, у Алисы на наряды глаз намётан. Переоделся в гостинице, значит. Ладно хоть не заболеет из-за неё, надо надеяться. Жалко было бы видеть такой совершенный нос красным и распухшим. Сам Риц Нуво, кстати, достойно выдержал сорокаминутную пробежку, лёгкие потом не выкашлял, небось тоже бегает по вечерам, а ей наврал, что не принято.

– Ну… как расхаживать… – неуверенно начала она. – До душа и обратно. А что не так?

– Вы не одеты, – процедил Риц Нуво так, будто его повергала в шок необходимость произнести это вслух.

Ага, Алиса наконец поняла, в чём дело. Это опять история про открытые плечи и местные представления о приличиях.

– А в вагоне много муданжцев? – спросила она.

– Мой брат, его жена и второй переводчик, – подумав, ответил Риц Нуво и прищурился с подозрением: – Что вы задумали?

– А они собираются в душ в ближайшее время? – продолжила Алиса, проигнорировав его вопрос. Мало ли кто чего спрашивает, не отвечать же всем.

– Н-нет, – неуверенно протянул муданжец и насторожился ещё больше.

– Значит, это ваши личные проблемы, что вы не можете на меня смотреть, – пожала плечами Алиса. – И если вы не отойдёте из проёма, мне придётся протискиваться мимо вас и, возможно, оседлать ваше бедро…

Он отлетел, как пробка из шампанского. Чуть окно на той стороне холла не пробил. Алиса удовлетворённо кивнула и отправилась в душ, но потом сообразила, что если Риц Нуво запугивать, он же может не захотеть потом сидеть у неё в купе и ругаться. Поэтому через два шага она обернулась и сказала его угрюмой спине:

– Вы только меня дождитесь, а то как я лягу спать ненаказанная?

Спина, кажется, стала ещё угрюмее, но попытки удалиться по коридору не предприняла, и Алиса с чистой совестью пошла мыться.

Когда она вернулась, упакованная в огромную оверсайз пижаму, Риц Нуво сидел на выдвижном стульчике и прожигал взглядом свой телефон.

– Алиса-хон, – прожигающий взгляд обратился на неё, но конкуренцию ему составил едкий тон. – Я, конечно, понимаю, что вы подруга Хотон-хон и весь этот тур организован ради вас, но всё же у вас должны быть хоть минимальные представления о приличиях. Вы же не первый раз с Земли выехали, ну надо же понимать, что в других местах определённое поведение не принято!

– А! Какая разница, – отмахнулась Алиса, довольная, что он её дождался. – Я и на Земле веду себя, как не принято, и ничего.

– Н-но… – Риц Нуво через силу сглотнул, как будто у него в горле что-то застряло, – вы же взрослый человек… Вы же понимаете, что это может привести к конфликту…

– С кем? – Алиса уселась на кровать по-турецки и уставилась на Риц Нуво. Он очень-очень выгодно смотрелся в приглушённом освещении купе. Надо будет фотосессию такую замутить. – Моё неадекватное поведение замечаете только вы. И возбуждает оно только вас.

Даже в тусклом свете лицо мужика потемнело, и Алиса немного забеспокоилась: иногда она умудрялась сказать что-нибудь настолько обидное, что люди начинали вести себя агрессивно. Ну да ничего, она успеет выскочить из купе и запереться в душевой, если что, не привыкать.

– Вы ошибаетесь, – прошипел он, почему-то пряча глаза, а потом дважды пересел на своём стульчике, нервно расправляя подол длинной рубашки. А какая на ней тесьма! Вот бы прикупить здесь такой…

– Ну почему ошибаюсь? Кроме вас, до меня никому дела нет, – сказала она и внезапно поняла, что это правда. Она не могла припомнить, когда последний раз её кто-то ругал за неприличные выходки. Брат, наверное, да и то ещё когда жил дома. А с тех пор Алиса встречала только молчаливое разочарование.