— Я просто чудовище, столько синяков и засосов оставил на твоём теле. Прости, моя нежная красавица.

— Всё в порядке. Синяки сойдут, ты же их ставил со страстью.

Дрейвен выпрямляется и ласково смотрит на меня.

— Я купил для тебя одежду.

— Зачем?

— Чтобы ты не мёрзла.

— Это лишнее Дрейвен. Я не хочу, чтобы ты покупал мне одежду. Меня устраивает моя.

— Почему ты не хочешь? В чём причина? Ты ни разу не воспользовалась деньгами, которые я тебе давал. В чём дело? Расскажи мне.

Закутываюсь в одеяло и сажусь на кровать.

— Какой от этого толк?

Дрейвен присаживается на корточки передо мной и берёт меня за руки.

— Ты мне нравишься Рита, мне с тобой очень, очень хорошо. Пожалуйста, не отталкивай меня от себя. Будь со мной честна. Я вижу, ты сомневаешься, но мне ты можешь сказать правду, хотя бы как адвокату, если так будет тебе легче.

— Как адвокату?

— Да. Расскажи про свою проблему, и я сделаю всё, чтобы тебе помочь.

Вздыхаю и опускаю голову. Не знаю, стоит ли всё рассказывать. Многое он наверняка посчитает выдумкой, бредом или бурной фантазией. Но даже если всё рассказать, вряд ли он поверит мне на слово.

— Меня украли… ещё ребёнком, с целью продажи. Но меня никто не выкупил. Я не помню, сколько мне только было лет, может, пять или шесть. Я осталась у Баро, в его доме.

— Кто он такой?

— Типа нашего хозяина, мы приносим ему деньги, он нас кормит и разрешает жить в доме. Таких, как я у него много.

— И ты возвращаешься к нему? Почему?

— Потому что мне больше некуда идти. И я не знаю и не умею ничего, кроме как воровать. Ну что, нравится тебе моя история?

— А как насчёт документов?

— А кто мне их делал? Баро разве это нужно? Он считает, что и так слишком много мне дал.

— Это он оставил на твоей спине шрамы?

Отворачиваю голову и киваю. Дрейвен крепче сжимает мои руки.

— Одевайся, нам надо кое-что сделать.

— Что?

— Документы. Ты же не можешь и дальше жить как неизвестная.

— Дрейвен… я… не знаю.

— Зато я знаю.

— Тебе это так нужно? Зачем ты со мной нянчишься? И даже если я получу паспорт, что дальше? Я ничего не умею, я даже в школу не ходила, — стыдливо опускаю голову и глубже закутываюсь в одеяло.

— Это не беда. Никогда не поздно всему научиться. — Дрейвен ободряюще улыбается и вынимает из бумажного пакета коробку с кожаными сапожками, джинсы с начёсом, белый свитер и зимнюю бежевую куртку. Он помогает мне одеться и целует меня в губы. — Мне больше нравится, когда ты без одежды.

Застенчиво улыбнувшись, наблюдаю, как он натягивает пиджак, набрасывает на широкие плечи, оттягивает рукава и застёгивает пуговку, следом надевает пальто, обувь и протягивает мне руку.

Приезжаем в офис его компании. Поднимаемся на последний двадцатый этаж, в приёмной его кабинета за столом сидит секретарша в белом узком платье с распущенными чёрными волосами. Она встаёт из-за стола при появлении Дрейвена, здоровается с ним и вручает ему документы на рассмотрение.

— Спасибо Ксения, пригласи ко мне Владислава.

— Хорошо.

Секретарша смотрит на меня с завистью и ревностью, опускается в кресло и поднимает трубку телефона.

Кабинет Дрейвена огромный. Большие витражные окна от пола до потолка, длинный стол с красным кожаным креслом, за ним камин размером с человеческий рост. Стены облицованы глянцевым деревом, чёрный блестящий каменный пол отражает свет высокого потолка. Из мебели кроме стола, два кожаных дивана и журнальный столик.

— Располагайся.

— Дрейвен, а может, не стоит заморачиваться?

— Я как юрист не могу смотреть на это сквозь пальцы.

В кабинет входит такой же, как Дрейвен высокий, темноволосый мужчина, атлетического телосложения.

— Привет.

— Рад вас видеть.

— Влад — это Маргарита…

— Здравствуйте, приятно познакомиться, — приветливо улыбается мужчина. Я киваю.

— Документов никаких нет, поэтому придётся искать её родителей. Всё, что нам известно, Маргарита была похищена тринадцать или четырнадцать лет назад.

— В Москве?

— Да.

Владислав садится на диван и что-то набирает в планшете. Переглядываюсь с Дрейвеном.

— Не беспокойся, он быстро всё сделает если, конечно, твои родители подавали на тебя в розыск.

— Я сейчас даже не вспомню, как выглядела мама. Видимо, не очень я была любимым ребёнком, раз за мной никто не пришёл.

— А может, они просто не смогли?

— Я что только не думала. Я всю Москву знаю, но ни один район не был похож на тот, где я родилась.

— Есть два совпадения, — отвечает Владислав. — Тринадцать лет назад, некая Светлана Дмитрова писала заявление в розыск о потере… хотя постойте… девочка была найдена мёртвой. И ещё одно от некой Яны Князевой, даже фотография есть ребёнка.