Забегая вперёд, следует сказать, что Лиля сдержала слово: вечером во вторник Вовчик передал Басю бывшей тёще номер два.

Лиля же оказалась особой не такой плохой. Она привезла Галке в подарок из Парижа обалденные чёрные шёлковые трусики. Трусики оказались немного маловаты, но Галка всё-таки их натянула и продемонстрировала любимому. Сначала Вовчик недовольно ворчал, что он прекрасно может купить Галке бельё без Лилькиной помощи, и что подарок следует вернуть обратно. Но Галка возразила, что трусики стали естественной компенсацией за причинённый моральный и материальный вред, и возвращать подарок отказалась наотрез. Вовчик побурчал ещё немного для приличия, но потом признал, что вещица очень даже ничего.

В ближайший выходной Вовчик купил средство для полировки мебели и отполировал шкаф.

Наступил лучший из рабочих дней – зарплатный. Алёна отправилась в редакцию на машине, предварительно выучив по карте дорогу.

Вопреки ожиданиям добралась до места без особых проблем, ей даже почти не гудели сердитые ассы дорог.

Редактор Оксана сидела за столом и что-то сосредоточенно черкала в объёмистой рукописи. На Алёнин «привет» подняла голову и уставилась, будто увидела призрак.

– Что не так? – Испуганно спросила Алёна и полезла в сумку за зеркальцем: тушь потекла что ли?

– Вау! – Воскликнула пришедшая в себя Оксана. – Всё отлично! Тебя не узнать! Решила в корне сменить имидж?

– Вовсе нет. – Замялась Алёна. Ей стало неловко: будто прежде она была замарашкой. – Просто купила кое-что новое… Вот.

– Классно. – Выдала Оксана. – И свитерок классный, и брючки. Вот только с длинными волосами ты мне больше нравилась.

– Мне тоже. – Призналась Алёна. – Я несколько перестаралась в погоне за имиджем. Теперь исправляю ошибки. Немного обросла уже.

– Зинаида про тебя спрашивала. – Сказала Оксана. – Зайди, она у себя.

Алёна поднялась на начальственный этаж и неожиданно поймала себя на мысли, что подходит к кабинету главной без обычного трепета. Неужели это тоже прямое следствие смены имиджа?

Зинаида Васильевна, как обычно, держала в одной руке сигарету, в другой ручку, к уху была прижата телефонная трубка. Алёна дождалась окончания беседы и вошла. Зинаида, как и Ксюха, устремила на Алёну долгий внимательный взгляд. Спросила, как продвигается книга. Алёна ответила, что уже на середине. Зинаида сказала, что это хорошо и предложила Алёне кофе, та не отказалась. Некоторое время женщины молчали, прихлёбывая из миниатюрных чашек.

– Прекрасно выглядишь. – Сказала, наконец, Зинаида.

– Спасибо. Вы тоже.

– Извини за бестактность, но где ты брала сапоги?

Сапоги были новыми. К счастью кошмарные узкие носы потихоньку уступали место скруглённым, а жуткая шпилька менялась на нормальный устойчивый каблук, чем Алёна не преминула воспользоваться. Сапоги она взяла в Манеже. Не Маноло Бланик, конечно, но её вполне устраивали.

– И сколько отдала? – Не без скепсиса поинтересовалась Зинаида. – Случайно не четыреста долларов?

– Я ж не сумасшедшая. – Сказала Алёна. – Триста восемьдесят.

– Да, это хорошая цена. – Согласилась Зинаида. – А что муж сказал?

– Ничего. – Дёрнула плечами Алёна. – Я же не стала ему ценник показывать.

Зинаида рассмеялась, её глаза потеплели.

– Слушай, – сказала она почти дружеским тоном, – у нас намечается рождественская презентация журнала в «Библио глобусе». Может, сходишь?

– Почему я? – Удивилась Алёна. – Всегда девчонки из отдела продаж ходили.

– Некому. – Поморщилась Зинаида. – Наталья отдыхать укатила. Зоя приболела. А остальные, извини за прямоту, не смотрятся. Магазин хороший, престижный. Кофе напоят. Сходи, выручи редакцию.

– У-у, – скуксилась Алёна, – дел полно перед Новым годом. Надо подарки покупать…

– Премию выпишу. – Заговорщицким тоном изрекла Зинаида.

– А, это меняет дело. – Обрадовалась Алёна.

– Значит, договорились. – Зинаида сделала пометку в блокноте и тем же тоном, понизив голос, спросила:

– Признайся, у тебя появился друг? Это останется между нами.

– Ничего подобного. – Улыбнулась Алёна. И подумала, что иногда Зинаида Васильевна проявляет поразительную наивность: даже если бы в действительности это было так, кто признается в подобном? Разве что дура. Похоже, Зинаида и не поверила. Скептически приподняла брови, покачала головой, но ничего не сказала.

Алёна же отметила про себя, что и в облике Зинаиды появилось что-то новое: мягкое, более женственное, нечто неуловимое. Ей вдруг тоже ужасно захотелось спросить, покончила ли начальница с одиночеством. Но, разумеется, не стала. Зинаида тоже была не дура и навряд ли бы стала откровенничать.

Алёна направилась к выходу, как вдруг Зинаида её окликнула.

– Алёна, я хотела тебя спросить, – проговорила она, явно нервничая, – ты хорошо знаешь Олега?

– Какого Олега? – Удивилась Алёна.