Генерал Деникин. Симон Петлюра
Сколько уже написано и прочитано о кровавых событиях российской истории XX века — революции, гражданской войне, терроре, еврейских погромах — и однако известно не все и многое остается неясным. Документальные биографии двух неоднозначных, хотя давно ставших хрестоматийными, исторических фигур того времени — еще одна попытка взглянуть на них заново и осмыслить их роль в событиях эпохи. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Annotation
Сколько уже написано и прочитано о кровавых событиях российской истории XX века — революции, гражданской войне, терроре, еврейских погромах — и однако известно не все и многое остается неясным. Документальные биографии двух неоднозначных, хотя давно ставших хрестоматийными, исторических фигур того времени — еще одна попытка взглянуть на них заново и осмыслить их роль в событиях эпохи.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
А. Козлов
Введение
«…Да здравствует новый король!»
Корни
Выбор профессии. Юнкерские годы
Вхождение в офицерство
В Академии Генштаба
«…За характер». Царская немилость
Постижение искусства управлять
Причисление к Генштабу
Аналитик русско-японской войны
«Деникинская сопка»
Обретение фронтового опыта
Познание смысла революции
Армейские будни
Нарастание мировой катастрофы
На фронте первой мировой
Война, любовь и смерть матери
Осмысление крушения самодержавия
Противостояние хаосу и анархии
Конфронтация
Арест. В Бердичевской и Быховской тюрьмах
Большевистский переворот. Зарождение белого движения
Рождение Добровольческой армии. «Ледяной поход»
Политика «непредрешения»
Начало крестного пути
У последней черты
Капитан тонущего корабля
Агония
Человек без национальности
Ю. Финкельштейн
Введение
Загадки Симона Петлюры,
Интродукция
Сквозь багровый туман истории
По минному полю
Огонь по своим
Звездный час
Проскуровский погром
Чудо в Хмельнике,
Приказ № 131 и другие
Любители и профессионалы
Парадокс антисемитизма
Заключение
Приложения
INFO
А. И. Козлов
Генерал Деникин
Ю. Е. Финкельштейн
Симон Петлюра
*
«Феникс»; 2000
А. Козлов
ГЕНЕРАЛ ДЕНИКИН
Печатается в сокращении
Введение
Осенью 1919 года Москву охватила паника. Почти вплотную к большевистской столице подошли многочисленные и грозные силы белых во главе с генерал-лейтенантом Антоном Ивановичем Деникиным.
Прошел слух: В. И. Ленин и его соратники уже готовятся к новой эмиграции. Зато в стане противника ликовали, предвкушая скорое падение советской власти. Поговаривали даже о необходимости возрождения монархического трона, свергнутого февральской революцией 1917 г., о восшествии на престол царя. Но не из числа оскандалившихся Романовых, продолжавших, кстати, жаждать скипетра. Наиболее реальным претендентом на роль царя считался тот, кто привел белую армию с юга, от Черного, Каспийского, Азовского морей, гор Кавказа. На устах все громче звучало имя предполагаемого царя — «Антон». Такое чисто русское и всем знакомое имя! Особенно усердствовали угодники и подхалимы, коих в нашем Отечестве всегда хоть пруд пруди. Под крылом новоиспеченного монарха они надеялись прорваться на вершину Олимпа.
Но судьба распорядилась по-другому. А. И. Деникину не пришлось стать родоначальником новой династии, к чему, кстати говоря, он никогда и не стремился. И все равно в истории России этот человек занял видное место. О нем немало написано в русском зарубежье, на Западе. Имя Деникина не осталось без внимания и в отечественной исторической литературе. Но и там и здесь о славном генерале рассказывается лишь в связи с событиями гражданской войны. При таком одностороннем изображении многие важные детали, по сути, остаются за кадром, а сам образ расплывается, затуманивается, порой обозначается «белым пятном». Широкий читатель, да и, пожалуй, не только он, об этом крупнейшем деятеле Белого движения имеет самые общие, можно даже сказать, весьма смутные представления.
Последние годы высветили закоулки и зоны нашей истории, пребывавшие в советские времена на положении запретных. На полках библиотек появились и книги Деникина, находившиеся ранее в закрытых сейфах спецхранов. Разумеется, не все, а только те, что издавались в СССР в 20-е годы, распространялись без всяких списков, предуказующих, кому можно, а кому нельзя их продавать. Более того, в издательских проспектах замелькали названия его книг и мемуаров, ссылки на которые в научном аппарате еще недавно, в первые годы перестройки, не говоря уж о временах предшествующих, встречались в штыки. Бюрократы от цензуры и примитивной пропаганды, опутанные жесткими циркулярами идеологических сановников, бдительно, хотя и бездумно, стояли на страже девственно незамутненного исторического сознания народа, обрекая его на положение манкуртов. Истины ради стоит заметить, что грешили этим не только они, но и, под их давлением (что куда хуже), некоторые историки и литераторы, мнившие себя «столпами науки» и «инженерами человеческих душ».