В общем, произошёл ряд ошибок, и дабы исправить их, это дело взяли под контроль на самом высоком уровне и включили в повестку сегодняшнего императорского собрания со статскими и военными чинами. Откуда я в принципе сразу к вам и приехал, решив лично всё объяснить, чтобы не было недопонимания в этом важном для вас вопросе князь.

От услышанного, все навострили уши, а я стоя рядом с канцлером и князем имперской крови, так и чувствовал между ними гнетущее напряжение, а меж тем пожилой мужчина продолжал говорить:

— Заявляю сразу. Никто не умаляет заслуг этого самоотверженного юноши. Его боевые заслуги действительно достойны получения ордена мужества. Но, к сожалению не воинских званий. Сегодня, на совете имея в наличии все доступные бумаги и документы, и рассмотрев всесторонне эту ситуацию, решения, были приняты обоюдно и единогласно. Разногласий по Оражену Григорию Александровичу не было. Ведь всё становиться, очевидно, и просто, когда разбирательство выполнено по всем правилам и законам империи, к которой мы все с вами относимся и служим.

Во-первых, Оражен Григорий Александрович не является полноценным военным в рядах армии его императорского величества. Служба на территории Бессарабии была назначена ему в наказание за совершенные правонарушения вину которых, он сам признал в процессе расследования. Такое наказание было выбрано, та как Оражен Григорий Александрович имел младший чин унтер-офицера, пожалованный ему лично императором за былые деяния. Но этот чин лишь номинально считается офицерским, и может присваиваться даже учащимся на военных отделениях в лицеях. А как мы помним этому юноше вместе с погонами унтер-офицера, был дарован патент на учёбу в царский лицей, как раз на военное отделение. Поэтому присвоение чина и наказание было по всем правилам и законам империи.

Во-вторых, звания, относящиеся к младшему офицерскому составу и тем более старшему составу, присваиваются только окончившим полное военное образование. У Оражена же образование и вовсе не окончено. К тому же по вынесенному ему приговору. Оражен лишился патента на учёбу в царском лицее, и после отбытия наказания может вернуться к учёбе только в Михайловскую гимназию на штатское отделение, и только после года перевестись на военное отделение. Но и в этом случае окончившим учёбу гимназистам по законам империи нужно отслужить не менее года для получения звания унтер-офицера, и не менее трёх лет для лейтенанта. Отсюда вытекает законный вывод. По законам империи звание лейтенанта и тем более капитана Оражену присвоено быть не может. Это идёт в разрез с имперскими законами и правилами.

В-третьих, как ранее было сказано, Оражен не служит, а отбывает наказание с указанными сроками и местом дислокации. А значит, его нельзя переводить в другое военное формирование. Тем самым нарушаются условия, вынесенного ему наказания.

Канцлер всё говорил и говорил, а на Романа Алексеевича было страшно смотреть. На лицо мужчины словно легла тень, как в принципе и на Александру, которая за время речи пожилого аристократа сошла с возвышения и стала рядом с отцом.

— В общем, ещё на совете был подготовлен отчёт, так что после званого вечера вы можете с ним ознакомиться. Он заверен всеми необходимыми подписями и печатями. Но опять повторюсь на совете не в коем разе, не зарывали заслуги Оражена. Поэтому есть и хорошая сторона, — расплылся в улыбке канцлер, награждая ей сначала княжескую семью, а потом и меня. — Её вам сейчас я и озвучу.

Волей императора и совета было принято несколько постановлений.

Во-первых, отменить Оражену Григорию Александровичу наказание. Молодой человек своими делами искупил свои грехи. Так что Григорий Александрович, — повернулся Владимир Михайлович ко мне лицом. — Теперь можете отдыхать, и готовиться, если захотите, конечно, продолжить учёбу, к новому учебному году в Михайловской гимназии.

Во-вторых, ваша служебная повинность как гимназиста отменяется. Вы теперь сами вправе решать, что вам делать после окончания учёбы или сразу после того как я закончу говорить тут.

Как вы видите, Григорий совет во главе с императором оценил ваши заслуги в спасении княжны Александры и в нагрянувших военных событиях, в которых вы как не кадровый военный не должны были принимать участия. Так что можете снять мундир, и жить обычной жизнью.

Я надеюсь, вы оправдаете оказанную вам милость, и больше не будете преступать закон и фигурировать в нежелательных бумагах и делах. Вас помиловали. Больше не оступайтесь. Вы же герой, которому пора отдохнуть.

На этом у меня всё, — наигранно громко произнёс канцлер. — Прошу простить меня за отнятое время, и да. — Повернулся он на Романа Алексеевича. — Чуть не забыл. Напоминаю, что в военном штабе ждут вашего списка по офицерскому составу Романовского полка. Больше не смею занимать ваше время. Засим откланиваюсь.

Высший коллежский чин империи покидал праздничный зал под мрачные лица Романиных, и начинающий оживать в тихих разговорах до сели молчащих всех тут присутствующих.

В то же время зазвучала музыка, словно знаменую ряд явных и скрытых событий этого вечера. Но надо отдать должное Роману Алексеевичу. Он, стоило разнестись первым музыкальным звукам, сразу объявил основную праздничную часть званого вечера, которая должна была начаться с танцев.

— Григорий, — постаралась улыбнуться мне Александра, хотя на ней не было лица. — За вами первый танец. Давайте начинать этот вечер. — Протянула она ко мне руку.