– Как она вообще смеет так со мной разговаривать! Кто она такая, собственно говоря!

Это сдвинуло меня с места.

– Кто?
– быстро спросил я.

– Как кто? Та проклятая баба, на которой ты женат!

Как же это? Я шагнул вперед и не слишком ласково схватил её за руку.

– Перестань, наконец, беситься, - сказал я.
– Ты разговаривала с Эллен? Когда? Каким образом?

Она высвободилась, подошла к дивану и села. Задыхаясь от ярости, она рассказала мне, что после моего звонка, обдумав все ещё раз, пришла к заключению, что погубила всю мою жизнь, и стала искать пути, как мне помочь.

– Я решила позвонить ей, - продолжала она.
– Конечно, я не хотела называть свое имя, а представившись просто той самой девушкой, объяснить ей, что она все представляет в неправильном свете, и попросить её дать тебе ещё один шанс. Я знаю, это было очень смелое намерение после всего, что ты о ней рассказывал, но я просто обязана была что-то предпринять.

"- Что ещё могло случиться?
– подумала я про себя.
– Ну, всякое бывает."

Но она мне не дала даже слова сказать. Как только она узнала, кто я, сразу начала орать:

– Как ты смеешь мне звонить, ты, проститутка!
– Джоан передразнила голос Эллен, и я едва смог сдержать улыбку.
– Тебе мало того, что ты наделала?

Когда я попыталась что-то сказать, она меня оборвала.

– Меня не интересует твоя болтовня. Убирайся к черту и не смей мне больше звонить. Ты просто уличная девка. Ты ещё услышишь обо мне!

– И она бросила трубку!

Джоан встала.

– Я - уличная девка! Я о ней ещё услышу! О, если бы она оказалась здесь, она бы кое-что от меня услышала! Я бы её просто убила!

"- Продолжай в том же духе, - подумал я.
– Продолжай в том же духе, Джоан." Все шло как по маслу.

– Ты действительно услышишь о ней, Джоан, - сказал я спокойно.

– Как это? Она же не знает, кто я, если ты ей не говорил.

– Нет, но она тебя рассмотрела, и знает, или, по меньшей мере, предполагает, что ты живешь здесь. С помощью частного детектива выяснить все остальное - детская игра. А она решила что-то предпринять насчет тебя. И сказала это мне вчера вечером.

Это, конечно, не соответствовало истине, но я должен был постепенно готовить её к своей идее.

Джоан недоверчиво посмотрела на меня.

– Что она может?
– выдавила она.
– Что же она может предпринять? Использовать меня при разводе как разрушительницу брака? Ну и что? У неё почти нет доказательств, но если бы они и были! Я не кинозвезда, я не стою перед публикой в свете рампы. Она забыла, в какое время мы живем? В средневековье? Никого из моих знакомых не беспокоит, что я делаю и позволяю себе, пока я добросовестно исполняю свою работу.

Соберись, Джоан, сейчас последует тяжелый удар.

– Может быть, это обеспокоит того, кто тебе платит?
– медленно произнес я.

– Того, кто мне платит? Какое, черт возьми, он имеет к этому отношение?
– Теперь в её голосе был слышен страх.

– Джоан, ты забыла, что я тебе говорил в первый день нашего знакомства? Что отец Эллен имеет отношение к компании, которая финансирует твою программу? Если...

– Она не отважится на это!

– Еще как отважится, - возразил я.
– Мне очень жаль, Джоан, но боюсь, ты увязла в этом деле глубже, чем думаешь. Также, как и я.

Джоан была теперь не просто в ярости, она кричала, бушевала и била кулаками по голове. По её щекам текли слезы, она истерически всхлипывала.

– Этого не может быть, - убивалась она.
– Нет! Черт возьми, нет, нет и ещё раз нет! О, Боже мой! Только не теперь, когда у меня впервые началась самостоятельная работа!

Я молча ждал, пока иссякнет её ярость, её ненависть, её страх и её отчаяние, пока, наконец, она не бросилась в изнеможении на диван и не перестала рыдать.

Это было самое больное место у Джоан. Ее работа значила для неё все. Она понимала, что с её карьерой будет покончено, если выяснится, кто она и где работает, и скандал дойдет до высших инстанций общества производителей пищевых продуктов. Менеджер программы получит указание уволить Джоан. Никто не узнает о причине, да и не станет этим интересоваться. Спонсор скажет свое слово, и этого достаточно. Джоан не только лишилась бы своей работы, но и всяких шансов во всем телевидении, если работодатели поставят на ней клеймо непригодности. Ей пришлось бы вернуться в Бостон, а может быть, уехать и ещё дальше. Этот поцелуй посреди улицы был смертельным ударом для её карьеры, которая только началась.

Наконец она перестала плакать и повернула ко мне мокрое от слез лицо.

– Этого нельзя допустить, Джефф. Я должна с ней поговорить. Нет, ты должен с ней поговорить!

Именно этого я и ожидал, и тот факт, что она уже пыталась это сделать и получила надлежащий отпор, значительно облегчал мою задачу. Теперь она намного внимательнее отнесется к моим планам убийства.

– Разговор с ней нам ничего не даст, - сказал я.
– Ты сама убедилась в этом сегодня утром.

– Но ведь мы должны что-то предпринять, - в отчаянии крикнула Джоан.