Егором.

Сначала я прикрывалась им в своих мыслях во время каждого удара, когда адская боль обжигала нутро. Но вскоре этого стало недостаточно и тогда при каждом ударе я невольно выкрикивала его имя. И да, мне реально становилось легче. Вот только мучителей моих это дико бесило и удары сыпались непрерывно.

Сейчас настал тот момент, когда я бесконечно повторяю имя Егора, потому что боль – моя постоянная спутница.

Открываю глаза от какого-то грохота наверху. Здесь темно и ничего не видно, кроме тонкой полоски света, что попадает из щели под дверью. Дверь заперта. Я много раз проверяла. Поэтому даже не реагирую на шум. Не встаю. Только приваливаюсь порезанным плечом к холодной стене подвала, чтобы немного унять боль и мечтаю, чтобы все это поскорее закончилось. Мечтаю о смерти. Но даже смерть для меня недостижима, потому что как только эти уроды поняли, для чего я разбила тарелку и схватила острый осколок стекла, сразу прибежали. Пока я, трусиха, настраивалась на то, чтобы расстаться с жизнью, мысленно прощалась с Сашкой и Егором, они вынесли отсюда абсолютно все. И осколок из рук выхватили. Ничего не оставили. Только стены и пол. Холод и темнота…

И мысли о Егоре…

– Егор… – шепчу безостановочно, глядя в темноту, – Егор… Егор… Егор…

Шум и грохот повторяется. Плевать.

– Егор…

Крики, ругань, звук бьющегося стекла.

Мне все равно. Я не здесь.

– Егор…

Дверь в подвал распахивается, с диким шумом бьется об стену. Голоса становятся громче. Тяжелые, быстрые шаги.

И снова плевать…

Меня нет…

– Егор… Егор… Егор…

– Лера! – кто-то хватает за руку. Больно.

– Егор… Егор… – повторяю быстрее и громче, чтобы боль утихла. Слезы бесконечным потоком льются из глаз. Странно, я думала, что их уже не осталось. – Егор… Егор…

– Лера! Эй, кукла, а ну-ка посмотри на меня! – голос смутно знаком. – Ну же, кукла, узнаешь меня? – мое лицо почему-то аккуратно поворачивают в сторону говорящего. Смотрю… – Ну, вспомнила меня? Я Миха. Мы за тобой пришли, слышишь? Лер?

Смотрю на него и не верю. Нельзя мне верить. Наверное, меня снова накачали какой-то дрянью, раз мерещится всякое. Мое подсознание со мной играет. И друг Егора как-то тут появился. Жаль, что он. Почему не Егор? Я бы очень хотела его увидеть. Хоть чуточку. Хоть на мгновение. Хочу к нему.

– Егор… – отворачиваюсь и продолжаю шептать, глядя в одну точку.

– Блядь, суки, что ж они с тобой сотворили, мрази! – ругается мое подсознание в образе друга Егора. – Лер, ну посмотри ты на меня. Давай тебя поднимем, – тянет ко мне руки, а я начинаю в панике отбиваться. Потому что не хочу! Не хочу снова терпеть то, что со мной делают.

– Балу, докладывай! – звук любимого голоса. Ну наконец-то подсознание мое надо мной сжалилось, – Что там у тебя?

– Егерь, приоритет у меня. Подвал. Но, блядь… Она не в себе. Ее бы выключить.

– Отставить, Балу! Не трогать! Сам иду! – взволнованный голос Егора заставляет немного притихнуть, чтобы услышать что именно он говорит.

– Егор? – спрашиваю у того, кто пытается меня поднять. Неужели и правда это Миха?

– Да, Лер! Лерочка, мы за тобой пришли, – подтверждает Миха.

– Егор?

– И Егор пришел. Конечно, пришел. Всех на уши поставил, лишь бы тебя найти и вытащить, – успокаивает меня, продолжает пытаться поднять. – Давай, девочка, надо встать. Нечего на холодном полу сидеть.

Миха поднимает меня, накидывает какую-то тряпку мне на плечи. Что-то тихо говорит, успокаивая, а я ничего не слышу. Только быстрые шаги человека, что спускается по лестнице в мою темницу.

– Лера!

В дверном проеме стоит Егор. А я глазам своим отказываюсь верить. Если так играет со мной мое же подсознание, то это слишком жестоко. Если все это иллюзия и я скоро очнусь от дурмана, в который меня периодически погружали с помощью каких-то препаратов, то лучше сразу умереть.

Но теплые руки, внезапно перехватывающие меня у Михи… Горячее дыхание у виска и тихие слова: “Лера, Лерочка, девочка моя! Нашел! Я тебя нашел!” заставляют поверить, что все это не морок, а реальность.

– Егор? – поднимаю голову и смотрю в любимые глаза мужчины, о котором мечтала с самого детства, которому отдала всю себя и который стал моим спасением от той боли, что мне причиняли. – Это правда ты?

– Я, Лер! Я, малышка. Я с тобой! – успокаивает и обнимает. – Все закончилось. Иди ко мне, малыш.

Егор подхватывает меня на руки и в этот момент меня накрывает жестким откатом. Я срываюсь в истерику. Рыдания, хрипы, слезы… Слышу сквозь них, что Егор что-то говорит, пытается успокоить, а у меня не получается уловить смысл его слов. Он, кажется, понимает, что я совершенно не в себе и вместо слов просто крепко меня обнимает. Я вскрикиваю от обжигающей боли, потому что на теле очень много синяков, ссадин и порезов. Он тут же ослабляет хватку и мне становится легче.

– Егерь, – кто-то сбоку начинает тихо говорить. Голос новый, мне не знаком. – Может, успокоительного кольнуть с обезболом?

– Нет, нет, – отчаянно кричу и сопротивляюсь, – не надо, пожалуйста! – пытаюсь вырваться из рук, что меня крепко держат. – Егоооор!

– Тише, малыш, тише, – меня усаживают на диван, Егор садится передо мной и аккуратно обхватывает мое лицо своими большими, теплыми ладонями. В этот момент я понимаю, что, собственно, в его руках и находилась. – Я тут, маленькая. Я же с тобой. Ты чего так испугалась?