За оставшееся время успел подготовиться к встрече. Ну как подготовиться? Просто застаился в придорожгных кустах и стал ждать.

Вскоре со стороны безымянной деревушки показались две темных фигуры. При виде их вдруг вспомнилась одна из батиных любимых баллад, которую со своим лепшим корешем и компаньоном по авторемонтному бизнесу дядей Леней, задушевно исполняли на гаражах под гитару, после приема на грудь энного количества алкоголя в ознаменование починки очередного «Москвича» или «Жигуля»:

Хотя тут все не совсем, как в некогда популярной песне годов эдак семидесятых. И луна светит неярко, и «ковбоев» не трое, не знаю, как насчет наганов, но кавалерийские карабины при них. Оружие весьма опрометчиво не в боевом положении, а за спинами. Впрочем, кого им бояться в глубоком тылу наступающих войск? Вопрос риторический, разумеется, на дворе век девятнадцатый и до массовой заброски диверсионных рейдовых групп в тылы противника еще ой как далеко. Хе! Я — рейдовая группа. Ну что же, придется соответствовать.

А пока послушаю о чем гутарят хлопцы немецкой национальности.

Ясен пень, разговаривают, что называется, «за дам-с». О чем же еще говорить молодым здоровым мужикам? Один другому что-то втирает про свои отношения с какой-то Гертрудой. Дескать, ждет его на гражданке самая красивая девчонка на свете. Скоро встретятся, ибо очень скоро, он при деньгах вернется в свой родной Мурхин (повеселило название, навеяло Мурхинсранск). М-да, похоже не повезло вам ребята, родные места вы больше не увидите.

За разговорами парни настолько потеряли бдительность, что взять их не представилось особого труда. Пропустил кавалькаду и выскочил аки тать в нощи на дорогу. Пара брошенных меткой рукой камней угодили точно в темечко. Убеждаюсь, что бойцы начинают терять равновесие и вот-вот грохнутся на землю. Чтобы этого не допустить, бегом лечу к лошадям, касаюсь их голов и легким ментальным посылом заставляю животных замереть на месте. Раньше подобный финт ушами я мог бы спокойно выполнить, не вылезая из засады, теперь же, приходится магичить с учетом ущербности моего Дара. Подхватываю готовые вывалиться из седел тела и фиксирую на спинах животных. Высота хоть и небольшая, но, как любил говаривать мой дедуля: «Сдуру можно хер сломать». Эти свои писюны не сломают, а вот шеи запросто. С кем я тогда буду вести крайне познавательные разговоры?

Далее беру лошадок под уздцы и отвожу подальше от дороги в лес на удачно подвернувшуюся по пути небольшую поляну. Снял с седел бесчувственные тела и уложил на пожухлую осеннюю травку, не забыв связать конечности. Лошадок, не снимая ментального контроля, отпустил пастись.

Пока «языки» приходили в себя, произвел инвентаризацию конфискованного. Помимо упомянутых карабинов и приличного запаса патронов к ним у обоих имелись в наличии револьверы. Блин, точно ковбои, прям из батиной песни. Оно, хоть братьев Наган, иже с ними Сэмюэла Кольта здесь не было, но револьверный принцип подачи патрона в короткоствольных системах ведения огня в этой реальности пока что превалирует, несмотря на то, что уже изобретены пистолеты с магазином в рукоятке. Ножи также нашлись, а еще тяжелые палаши в притороченных к седлам ножнах. Каски у них также были, только не на головах, а в седельных сумках. Основательные такие шлемы, стальные с острыми шишаками (наверное, чтобы бодать противника в случае утери оружия), трехточечными подбородочными ремнями, изнутри обиты чем-то мягким. На мой взгляд, тяжеловаты, и в жару башка должна сильно потеть.

Однако, к стыду своему, более всего меня обрадовал не вид оружия и средств защиты головы, а основательно набитые продуктами питания пара седельных сумок. Молодцы немчура! В своем репертуаре: «Матка, млеко, яйки давай!» Кроме двух дюжин сваренных вкрутую яиц и двух стеклянных литровых бутылей с молоком, у запасливых немцев обнаружилось большое количество лаваша и местные лепешки кутабы с начинкой из сыра и зелени, вяленое мясо, финики и еще много всякой всячины. Более всего меня удивило наличие двух шматов свиного сала с тонкими прослойками мяса. Интересно, где в преимущественно мусульманской стране они умудрились надыбать сей продукт? Хотя тут народов намешано туева хуча, куда тому Вавилону во время строительства знаменитой башни. Могли у армян или грузин местных разжиться, либо еще у каких горцев христианского вероисповедания.

Не удержался, на стволе ближайшего поваленного дерева мелко нарезал сала, вяленого мяса, сыра и всякой зелени, раскрошил пару яиц, смешал, завернул в лаваш и с удовольствием впился зубами в импровизированный бутерброд, да еще запивая молоком. У-у-у-м! Что бы там ни утверждали еврейские диетологи о несовместимости мясного и молочного, вкуснотища, словами не передать.

Пока наслаждался едой пленные начали потихоньку приходить в чувства. Первым оклемался усатый широкоплечий здоровяк внушительного роста. Его простоватое лицо с носом картошкой вполне могло принадлежать какому-нибудь крестьянину из-под Тулы, Калуги, Тамбова или еще какой российской глубинки. Очухавшись, он мгновенно осознал глубину задницы, в которой оказался. Впрочем, лежа на земле со связанными руками и ногами понять это совсем несложно. А еще, немца очень сильно удивил мой «лешак», хотя «удивил» не совсем правильное определение, скорее напугал до журчания в штанах. А не за какого-нибудь ли местного гуля он меня принял? Дескать, вылез чувак из могилы и начал охоту на гяуров с целью попить вволю германской кровушки. Когда еще такая благодать обломится? Все-таки мужик оказался довольно крепким психологически, быстро совладал с чувствами и уставился на меня, азартно работающего челюстями. Даже вопросы начал задавать:

— Вы кто? И по какому праву на нас напали?!

Ха! Да он, вроде как на меня собрался голосом надавить. Ну нет, подобного терпеть не собираюсь, подойдя к пленному, двинул носком сапога по усатой роже. Легонько так без энтузиазма, но из носа брызнуло кровью вперемешку с соплями. Нагнав на себя вящей сердитости, наклонился над немцем и буквально прошипел ему в лицо:

— Вопросы здесь задаю я. Понятно?

— Да, да, господин, я все понял, — боец побледнел, что в призрачном ночном свете выглядело особенно эффектно.