– Теперь рука на узел и молчать. Закрыть глаза. Чувствовать узел. Силу что проходить сквозь нить.

Это был сигнал о перемещении в личное измерение жрицы. Я послушно смежил веки и через мгновенье смотрел на неподвижный тропический лес, окружающий пирамиду.

– Отличная работа! – похвалил я Куаву. – Не знай я правду, сам бы купился!

Инка впервые на моей памяти улыбнулась. Не продемонстрировала мне звериный оскал жрицы, собирающейся вскрыть грудь жертве, не презрительно сморщила носик, а именно улыбнулась. Кажется, даже чуть смущенно.

Кстати, в это своё посещение пирамиды я был одет, а не щеголял голым задом. Правда, не в хламиду доминиканца, а в набедренную повязку из куска расшитой ткани и нескольких ярких перьев. На предплечьях были браслеты из камня и кости, а шею оттягивало массивное ожерелье-воротник, набранный из золотых пластин. На всякий случай я потрогал голову и облегчённо выдохнул – хотя бы головного убора из перьев не было! Похоже, “складка” преобразовывала всех, кто в неё попадал, в соответствии с представлением хозяйки о правильном и неправильном. Ладно уж, особого вреда тут вроде нет. Побуду индейцем – с меня не убудет.

– Что теперь?

– Буду смотреть твоё сердце.

Реплика жрицы меня насторожила. Сразу вспомнился звук ломаемых рёбер, а отголосок жуткой боли, которая этому сопутствовала, лизнула внутренности шершавым языком.

– Слушай, мы, кажется, в прошлый раз с этим разобрались! – возмутился я, отступая на всякий случай от девушки.

– Нет, я не буду доставать твоё сердце, – “успокоила” инка. – Я буду смотреть его. Надо понять, почему ты не можешь видеть, как видит Ткач. Ложись!

Алтарь будто подтолкнул меня под колени. Каменюка словно намекала – не трать время, сейчас доктор во всём разберётся.

– Куава, а как должен видеть Ткач? – снова оказаться на жертвеннике мне очень не хотелось. – Можно же поговорить просто!

– Ты уже говорил. Ты видишь людей. Смотрел моими глазами, был в моей голове. Так узнал про меня. Услышал мои мысли. Узнал имя, которое я хочу дать дочери. Но не знал как сделать, чтобы я сама пришла. Понимаешь?

– Нет, – признал я.

– И я нет, – откликнулась девушка. – Ты Ткач, я чувствую это в твоей крови. Но будто слепой. Искалеченный.

– И вскрытая грудная клетка поможет это исправить?

– Надо понять как это исправить, – поправила она меня. – И я не буду тебя резать. Хватит бояться!

Да не боюсь я вовсе! Просто разумная осторожность. Но если по другому никак – ладно. Буду настороже, если что не так пойдет.

С обречённым вздохом я лёг на тёплый камень, чтобы услышать завершение её фразы.

– Но твоя кровь мне понадобиться.

Впрочем, ей хватило символического надреза, из которого вытекла лишь крохотная капля крови. Инка подхватила её кончиком пальца и размазала по моей груди, рисуя, похоже, круг.

– Попробуй вызвать видение, – сказала она. Одновременно с этими словами девушка запустила руку мне в грудь. Не пронзила её, а именно запустила! Словно кровь создала портал, позволяющий проникать через физические объекты. – Я не знаю, как ты это делаешь, поэтому просто сделай. Можешь воззвать к своему богу, если это помогает. Инту не будет против.

Ишь ты! Инту её не против! Ну ладно!

Боли не было, даже ощущения инородного предмета внутри отсутствовало. Закрыв глаза, я привёл мозги в порядок и попытался погрузится в инфополе. Получилось, и довольно легко, но как-то наполовину. Тысячи нитей разных цветов появились перед моим внутренним взором, но были они, как бы это правильно сказать, двумерными. Плоской картинкой, которую я мог видеть, но проникнуть в которую никак не получалось.

– Говори что видишь! – потребовала инка. Я с некоторым удивлением сообразил, что нахожусь в полном сознании. Ну да, в поле-то я не попал.

– Нити вижу. Рисунок, который сплетают нити, – отозвался я. И добавил после паузы, так как узнавание уже давно сидело у меня в голове. – Очень похоже на твои кипу, только больше во много раз.

– Ты видишь нити? – в голосе инке появилось удивление.

Пришлось ей рассказывать об особенностях восприятия отдельно взятого пророка. Про то, как я видел информационное поле. Все эти нити, узоры и сам ковёр. Девушку сведения порадовали.

– Значит, я не ошиблась! Ты Ткач!

– Милая, ты бы уже объяснила, что это всё значит. Создание вероятностей, о котором ты упоминала – это ведь ни о чём мне не говорит!

На грудь вдруг навалилась чудовищная тяжесть, а сердце пропустило один или два удара. Картинка поля мигнула и пропала, словно кто монитор из розетки выдернул.

– Ты чего творишь! – прохрипел я, когда удушье чуть отпустило. В том, что произошедшее было делом рук жрицы, я не сомневался ни на миг.

– Я тебе не милая! – рявкнула Куава. – Не смей говорить со мной, как с постельной девкой! Я от крови Инту! Я веду свой род от самого Манко Капака!