– Ничего конкретного ни на один из ваших вопросов, доктор, ответить не имею возможности. Как оказался на космической базе я не в курсе, и вообще, кто я и откуда, сказать не могу. Память будто напрочь отшибло.

– Имя свое хоть помните? – продолжал допытываться упертый медик.

– Нет, не помню, доктор.

Мое «доктор» определенно польстило самолюбию моего визави. Он посмотрел на меня вполне участливым взглядом:

– Хорошо, ложитесь вон на ту кушетку. Посмотрим, что у вас под черепной коробкой происходит. На моей памяти не было случая, чтобы кто-нибудь из пациентов настолько кардинально лишился воспоминаний о прошлой жизни.

– Поздравляю вас, уважаемый Гро Дар – это с вами наконец-то случилось, – моя незамысловатая шутка не прошла незамеченной, круглая физиономия врача растянулось в благодушной улыбке, и он задорно расхохотался. Дождавшись когда мужчина успокоится, я продолжил: – К моему сожалению, подобное случилось со мной, а не с кем-то другим. – Как результат еще один приступ неконтролируемого веселья. Забавный человек этот Гро Дар с гипертрофированным чувством юмора, явно из тех, кому палец покажи, будут ржать до упаду. Я посчитал, что последняя моя шуточка станет феерическим финалом веселья. Ан нет, мой следующий вопрос: – И как вы собрались проверять, что там у меня под черепушкой творится? Вскрывать станете? – буквально поверг медика в очередной приступ неописуемо-бурного восторга.

Его полное лицо побагровело от избыточного прилива крови, из глаз брызнули слезы. Замахав на меня руками, он выдал заикающимся голосом:

– Пр-рек-кратите, пац-циент! Или бедный Гро помрет со смеху, а вы, как некомпетентный в медицине индивид не сможете оказать мне помощь. – Вытерев одноразовой салфеткой лицо, хозяин кабинета продолжил уже в более спокойном тоне: – Разумеется, никто не собирается сверлить ваш череп. К тому же, насколько мне известно, подобные изуверские методы никогда не практиковались в медицинском сообществе. – Ага, плохо он знает историю, напомнить что ли про лоботомию, посредством которой в середине двадцатого века буйных умалишенных вводили в состояние овоща. Ярчайший тому пример – родная сестра Джона Кеннеди Роуз Мери (Розмари). Психически неуравновешенную девушку подвергли лоботомии, иными словами просверлили дырку в черепе и хорошенько перемешали участок головного мозга. Как результат получили абсолютно безмозглую живую куклу, неспособную передвигаться на ногах и ухаживать за собой. Благо семейство Кеннеди в деньгах не нуждалось, и Розмари был обеспечен вполне достойный присмотр. Кстати, в тысяча девятьсот сорок девятом году изобретатель метода Эгаш Мониш был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине. А в следующем пятидесятом лоботомию запретили, как практику, не имеющую никакого отношения к медицине. Вот такой конфуз случился. Ладно, ни к чему напоминать эскулапам позорные страницы в истории развития медицинской науки. Тем временем доктор продолжал: – Для подобных целей имеются дистанционные сканирующие устройства. К тому же, у вас в голове имеется нейросеть, которая в настоящий момент, по непонятным причинам, не подает признаков активности. Может быть, нам удастся идентифицировать вашу личность и связаться с вашими родственниками.

Доктор указал рукой на стоящее кресло, напоминающее зубоврачебное. После того, как я со всеми удобствами устроился в нем, на голову мне был нахлобучен шлем, напоминающий летный, только вместо забрала-светофильтра была непрозрачная закрывающая все лицо пластина. Далее медик велел расслабиться и мысленно представить что-нибудь приятное. О приятном думать у меня как-то не очень получалось. То и дело перед внутренним взором возникало лицо девчушки с аномально сужеными зрачками и окровавленный нож в её руке. Дура безмозглая, так испоганить себе жизнь на самом взлете! Несложно представить, что станет в колонии с наркозависимой девчонкой. Впрочем, это её выбор, и как-то повлиять на ситуацию мне уже не дано.

– Пациент, вас что-то беспокоит? – участливо спросил доктор.

– Ну да, уважаемый Гро Дар, ситуация, согласитесь, неординарная.

– Вы про потерю памяти? Понимаю, понимаю. И все-таки постарайтесь как-нибудь успокоиться.

Постарался утихомирить бушующий внутри черепной коробки ментальный шторм. Вроде бы что-то получилось. В памяти всплыл мой последний семейный поход за грибами. Поляна в еловом лесу сплошь усыпана боровиками. Было это, дай бог памяти, году в восемьдесят пятом неподалеку от Тарусы. На урожайное место набрели случайно, благодаря Олежкиной непоседливости – бегал кругами, изображая индейца, так и наткнулся на грибы, иначе прошли бы мимо и не заметили. Воспоминания о потерянной семье начали поднимать муть со дна души. Пришлось попробовать вообще ни о чем не думать. Сам не заметил как, банально уснул. Впрочем, ненадолго.

Очнулся в том же кресле, но без колпака на голове. Врачеватель в кресле за своим рабочим столом. Лицо крайне озадаченное, нет, скорее, чем-то сильно озабоченное. Ни намека на недавнее веселое настроение.

– Что с вами, доктор? – поинтересовался я.

Гро Дар сразу не ответил. С минуту он рассредоточенным взглядом пялился мне в переносицу. Нет, не пялился, похоже, мысли его блуждали где-то в необозримых далях. Наконец он очнулся, и, посмотрев мне в лицо откровенно сочувственным взглядом, сказал:

– Ничего утешительного сказать вам не могу, юноша. Вы обнуленный. Впрочем, это вряд ли вам сейчас что-то скажет. – Он замолчал и вновь впал в ступор.

– И все-таки, док, что значит «обнуленный»? – Наверное я должен очень сильно испугаться, однако особого страха не испытывал.

– Понимаете ли … раньше мне всего лишь доводилось слышать о таких как вы. Даже не надеялся столкнуться с подобным случаем. Я не совсем правильно выразился – скорее, всей душой не желал вживую увидеть обнуленного.

– И чем же мы такие страшные?

– А тем, что, судя по крайне дорогой модели нейросети «Нова-М-1000», вы не какой-нибудь оператор гидропонной установки, космический старатель или планетарный охотник. – Гро Дар замолчал, будто на что-то решаясь. Я уже хотел было поторопить его, но он сам продолжил: – Короче, я никаким боком не желаю встревать в дела Высших Родов. И не смотрите на меня осуждающим взглядом! – Даже и не думал смотреть на него осуждающе, скорее мой взгляд был недоумевающим. – Гро Дар обычный человек, и если кто из заинтересованных лиц узнает о моем участии в вашем спасении, мне несдобровать, а также всему моему семейству. Нас просто не станет, будто никогда и не было. О Великие Боги Пустоты, ну почему подобное случилось именно во время моего дежурства?! – В следующий момент он, к моему великому удивлению, разрыдался, прям как малое дитя.