– Илюха, пойдёшь со мной, подавать плафоны, менял девкам люминесцентку, осталось всё прикрутить.

– Оо, я рад, знаешь, надоело дышать пылью в духоте. – вчера он только и делал, что сортировал сломанную мебель.

– Неа, не знаю.

Дед Стёпа напыщенно курнул, по-настоящему закашлялся и проверил наручные часы касио.

– Попиздавали?

– Ага.

Коридор протяженностью в девяносто метров прерывисто освещён и хорошо просматривается, иногда нужно наклонять лоб к полу, чтобы не задеть трубы у потолка. Около светильников двери карамельного оттенка, обозначенные таблицами, это склады с хозтоваром, различные архивы и узел управления. На повороте к лестнице: помещение, где коротко стриженные женщины СССР расторопно разводят мыльные вёдра. Моложавая подправила пирамидку швабр, а растекшаяся по канапе босиха, похожая на жабу, ещё и в зелёном костюме вип уборщицы, хищно зевнула. Под лестничным пролётом спрятана тонна мусорных мешков, полных перемолотой шредором бумаги, завтра вывозить её подъедет газель, Гулянову придётся тоскать на плечах макулатуру. Медленно стукая подошвой о ступеньки, Степан Михайлович вспомнил про обогнавшего его Илью:

– Слухай, я чуть сам не пошел за плафонами, они в хранилище у рыбаков, сбегай а.

– Потом в отдел кадров?

– Да, да.

Алексеевич засуетился, на проходном пикнул картой и, столкнувшись с иссохшейся в силу возраста начальницей, Лидией Ивановной, чьи натурально длинные, окрашенные в шатен волосы придавали ей двойственность, поздоровался, вышел в парковку, свернул налево. Идя по бетонной дорожке вдоль управленчества и рядом с обросшей, полуживой изгородью по плечи, – он рассмотрел незакономерные, бледные внутренности куста. Поворот направо. Гулянов замер на пешеходном переходе, чтобы пропустить вилочный погрузчик, нагруженный ящиками; тот проехался по луже, а Илья, заприметив надвижение серых туч, перешёл дорогу и, всецело погружённый в гудящие колёса, зашлёпал за ними к масштабному навесу. Послышался мат. Чем ближе Гулянов подходил, тем яснее от него исходила тоска, он сохранял нейтральную роль рабочего, но Серёгу не проведёшь, мужик с закатанными рукавами приготовился невежливо встретить гостя. Гулянов оглядел ящики и всмотрелся на извивающуюся в трупах сородичей треску, от запаха ему спёрло дыхание.

Конец ознакомительного фрагмента.