– А что же ты? – спросил он её растерянно.

– Спасибо, мне и так хорошо, – покачала головой девушка. – А что это за задача тут считается? Такой странный код.

Пеглен побледнел и засуетился:

– Ничего, это я забыл, я должен был… – он быстро нажал на несколько клавиш, сворачивая окно программы. – Давайте лучше подключимся! Надевайте трансморферы!

Криспи послушно натянула на лицо полумаску. Она плотно прилегла к верхней части лица, на секунду стало темно, но тут же она увидела все так, как будто никакой маски не было. Странное ощущение – вроде бы на глазах повязка, но абсолютно прозрачная! Виски чуть сжало и сразу отпустило – и голос Пеглена как будто чуть изменился, стал менее высоким и писклявым, обрёл благородные обертона.

– Теперь вы воспринимаете мир через трансморфер, – сказал этот новый Пеглен. – Сейчас будет авторизация, смотрите в красные квадратики.

В поле зрения появились два красных квадрата и несколько раз мигнули. Криспи сосредоточила на них внимание, в ушах что-то тихо пискнуло, квадраты стали зелёными, расплылись, замерцали и исчезли. Она перевела взгляд на Пеглена и увидела, что он теперь одет не в серый комбинезон, а в изящный синий костюм с ненавязчивым серебристым узором, как будто слегка меняющимся при каждом движении. Она сама видела, как он надевал маску вместе со всеми, но сейчас её на нем не было, а лицо неуловимо изменилось – стало старше и значительнее. С него пропали следы прыщей, а причёска из редких растрёпанных бледных прядей превратилась в мужественную короткую стрижку цвета патинированного серебра.

– Вот так я выгляжу на самом деле! – гордо заявил он.

– Я тоже хочу как-нибудь интересно выглядеть на этом вашем «самомделе» – возмутилась Туори. – И куда делась Мерит?

Криспи осмотрелась – на ней и Туори все ещё оставались серые комбинезоны, хотя лица все же видны без масок. А вот Мерит не было совсем, хотя она только что стояла рядом.

– Мерит не авторизована, – терпеливо объяснял Пеглен. Он явно чувствовал себя теперь более уверенно, у него не только изменился голос, но и появились убедительные, слегка даже покровительственные интонации. – Система её исключает из трансляции. В противном случае это повлекло бы за собой транзакции с авторизованными пользователями, что породило бы неисправимые ошибки в базе. Нельзя коммуницировать и контактировать с тем, у кого нет цифровой личности, его для системы не существует. Это как на ноль делить, понимаете?

– Я не понимаю, почему вокруг всё, как было, и я всё ещё в сером! – недовольно отозвалась Туори. – Где обещанная красота?

– Это помещение никем не посещается, – объяснил Пеглен. – Для него просто нет скинов. А скины для своей одежды вы пока не выбрали. Скосите глаза так, как будто хотите увидеть своё правое ухо…

Криспи несколько раз попыталась. Сначала ничего не вышло, но потом заметила появившееся в поле зрения цветное пятнышко. Она попыталась рассмотреть его пристальнее, и оно развернулось в колонку полупрозрачных картинок.

– Там все просто, – вещал Пеглен. – Выбираете картинку с человечком, раскрываете её…

В поле зрения Криспи схематический силуэт распался на картинку платья, чего-то вроде рубашки, штанов… Достаточно было пристально посмотреть на любой символ – и он разматывался вертикальной колонкой вариантов, каждый из которых в свою очередь был готов рассыпаться веером подменю…

– Вы сейчас можете выбирать только из свободных вариантов, потому что у ваших аккаунтов нулевой эквоб-рейтинг, – продолжал йири. – Это очень небольшая часть одежной коллекции, как правило, работы начинающих скиндизов, которые только нарабатывают репутацию…

Криспи заметила, что большинство вариантов (она рассматривала коллекцию длинных строгих закрытых платьев) оставались как бы притемнёнными, и сосредоточить на них внимание не удавалось, но и доступных было такое количество, что глаза разбегались в совершенно буквальном смысле. С непривычки слегка закружилась голова, но это было так увлекательно!

Девушки восхищённо перебирали виртуальную одежду, разглядывали себя и друг друга, позировали перед Пегленом, и никто не заметил, как ставшая временно невидимой Мерит быстро открывает, проглядывает и закрывает окна на мониторе, периодически делая снимки пластиной коммуникатора.

«Дикие ряды» авторынка раскинулись широко, покрывая сотни квадратных метров самодельными прилавками из расстеленных на земле тряпок и расставленных на них ящиков, заполненных железками разной степени потасканности. Для автомобильных рукодельщиков это рай. Здесь можно найти практически любую железку, а не найдя – попросить, и её привезут на следующий день. Из экономии «дикари» не арендовали контейнеров, всё своё возя с собой на древних «буханках», «еразах» и ржавых прицепах с колёсами «домиком» от вечного перегруза. Приезжали рано утром и раскладывались неторопливо, несколько часов выгружая из плотно забитых кузовов свои сокровища, чтобы потом, практически сразу, начать собираться обратно, растянув этот процесс до конца торгового дня. Рентабельность этого занятия всегда оставалась для меня загадкой: казалось, что прибыль тут далеко не главный фактор.

Клиентоориентированностью продавцы не страдали. Их маркетинговой стратегией было уделять минимум внимания покупателю, в идеале игнорируя его вовсе. Хорошим тоном считалось не отвлекать продавца от утомительного ничегонеделания, а молча присесть у коробок с железками и ковыряться в них самому. Умный покупатель сам знает, что ему нужно, а дурак пусть идёт в магазин. Впрочем, умеющие затеять разговор по делу, – ну, например, спросить про шаг резьбы, величину зазора или материал втулки – обнаруживали, что познания в железках у большинства продавцов глубоки и совершенны. Применимость и взаимозаменяемость – вот то, на чём стоит эта торговля. Возьми деталь от одной машины, прикрути её к другой и пользуйся. Островок технического ретросексуализма.