— Хороши друзья. Я вижу, как вы дружите против меня.

— Мы желаем тебе счастья и беспокоимся за тебя!

— Нет, я не могу это больше выносить…

Я выбежала прочь в коридор. Куда мне теперь идти? Что мне делать? В моей комнате даже нет дверей… мне надо переодеться и поговорить с отцом.

Вдогонку я слышала крики Вероники, мольбы одуматься и вернуться.

Глава 7. Прощание

Я постучалась в дверь кабинета отца.

— Кто?

— Папа, это я…

Он открыл мне и отстранился. Я была заплаканная и вся дрожала.

— Что случилось? Ты же только вчера приехала, что ты уже успела натворить?

— Папа, я хотела посоветоваться с тобой… я не знаю, что мне делать. А все твердят мне бросить Луи.

— Входи же, не стой в дверях.

Я вошла и села в мягкое кожаное нагретое на солнце кресло. У отца на столе был сущий бардак, видно, что он разбирался с какими-то бумагами. Габриэль казался немного заполошным. Он сел за свой огромный захламленный стол и спросил еще раз.

— Объясни конкретнее, что произошло?

— Я боюсь за Луи, боюсь, что ему угрожает опасность.

— Милая, это нормально, бояться за своих любимых. Я вот тоже все время за тебя переживаю. И за Луи, конечно, тоже. Я люблю вас.

Но как же мне ему объяснить, сказать прямо я не могу.

— Пап, он смертен, понимаешь? Я боюсь, что кто-нибудь причинит ему вред или боль из-за меня.

— Но ты же можешь даровать ему вечную жизнь.

— О, брось. Ты же знаешь его, он никогда этого не примет.

— Тогда будь с ним, пока он жив.

Крик о помощи рвался из моей груди, а отец спокойно продолжал.

— Милая, я знаю, ваша любовь все преодолеет. Я долго живу и многое повидал. Луи любит тебя и на все будет готов ради тебя. Ты другая с ним. Он делает тебя настоящей, слабой девушкой, естественной, понимаешь?

Я кивнула, в горло будто перца насыпали… слабой… его слова эхом пронеслись в голове… слабой…

— Ты со всем справишься. Ты же моя дочь, дочь своей матери, ты сильная. И Луи тебя выбрал совсем непросто. Его чистая душа тянется к твоей, потому что ты особенная.

Я уткнулась в его грудь и разрыдалась, он крепко сжал меня в объятиях и поцеловал макушку.

— Спасибо, пап. Я теперь знаю, что нужно сделать.

_____________________________

Надев черный строгий камзол, я вошла в зеркало и подумала о Луи.

— Луи, где ты?

Я закрыла глаза и увидела его. Он был в гостинице в Берлине, шел в свой номер. Гостиница была дорогой и шикарной. А номера очень светлые и уютные. Луи очень ценил комфорт, уют, простор и свет. Я присела в кожаное бежевое кресло и ожидала любимого.

Луи вошел в номер и не сразу заметил меня. Его лицо было серым, искаженное горем. Его плечи осунулись под тяжестью груза боли утраты. Под глазами чернели синяки, он явно вообще не спал. Все это время он наверняка занимался организацией похорон. У Греты никого не было, кроме него, и у него кроме нее…осталась лишь я.

— Привет.

Он взглянул на меня и потер глаза, думая, что я лишь призрак, появившийся от переутомления. Прохлопавшись, он едва выдавил как ему казалось непринужденную улыбку и ласково произнес, стараясь не показывать, как ему больно.

— Привет, малыш! Как ты тут… ты следила за мной, негодница?

— Нет. Я не следила. Я пришла поговорить.

Голос сковало. Все органы внутри меня переворачивались. Я перестала дышать, и в ушах стоял лишь отражающийся в пустом организме оглушительный замедляющийся стук сердца.

— Может мы поговорим немного позже.

Он нагнулся, чтобы поцеловать меня, но я увернулась.

— Тааак… что произошло?

Прости меня за это…

— Ничего, просто я поняла, что ты мне не подходишь.

То, что произошло дальше я никак не ожидала. Он упал передо мной на колени и уткнулся лицом в мои колени. Через секунду он рыдал как ребенок, обнимая мои ноги.

— Прости, я не хотел тебя обидеть… я не хотел оставлять тебя. Просто я был в шоковом состоянии… я… я не знал, что творю… прости… любимая… не уходи.

Оооох… я готова была упасть рядом с ним на колени и рыдать, и кричать, и бить себя за мои слова и поступки… но я говорю другое…

— Дело не в этом. Я даже рада, что ты не взял меня, я смогла все обдумать. Я же просто попробовала жить твоей жизнью. Но она не для меня, Луи. Я вернулась домой и поняла, что твой мир никогда не станет моим.