– Где самый низкий показатель? – Спросил я Лескуда.

– В зале, над диваном. – Ответил он, смотря на листок, куда он записывал показатели.

– Сколько?

– 11 градусов по Цельсию. Это чуть ниже чем на лестничной площадке. Примерно на два градуса.

– Думаешь призрак?

– Наверное, но кто его знает? Может и полтергейст. – С этими словами он достал из своего рюкзака термос. – Чай?

– Да, давай. А то просто смотреть на осеннюю улицу уже холодно. А тут отопление даже не работает. – Ответил я. – Что это за дом?

– А что ты ждал от Петербурга?

Я пожал плечами.

– Сахар?

– Нет, я без сахара.

– Ну да, точно. А что в Пензе не понравилось? – Спросил он, после того налил себе и мне, а затем отхлебнул. – Что сюда решил приехать, здесь холоднее.

– Обстоятельства вынудили. А так там и в правду теплее. И ещё оттуда пришли все Шауваю. – Ответил я, держа в руках стаканчик с горячим чаем, ожидая, когда тот остынет.

Раздался скрип.

– Что это? – Спросил я, немного с небольшим испугом из-за неожиданности.

– Наверное кто-то на верхних этажах ходит. – Ответил Лескуд, спокойно отхлёбывая чай.

Я уловил неприятный аромат.

– Ты чувствуешь? Миазмы? – Сказал я Лескуду, а сам посмотрел на термометр. Он показывал одиннадцать, а сейчас девять градусов. – И похолодало.

– Миазмы не чувствую, но вот что похолодало, с этим соглашусь. – Ответил он спокойно, затем допил чай и положил одноразовый стаканчик в рюкзак.

Я посмотрел на стаканчик.

– Блин, я только сейчас заметил во что ты налил чай. – Сказал я, забыв про холод. – Кто чай наливает в одноразовый стаканчик? – Я пошёл на кухню, вылил чай и выкинул стаканчик в мусорное ведро, которое находилось под умывальником и представлял из себя пластиковое ведро с чёрным пакетом, потом вернулся в зал. – Ты знаешь, что горячее в одноразовый стаканчик, всё равно что пластик расплавленный выпить. – Ну да я слишком высоко планку задрал, но всё ровно.

– А что такого? – Спросил он с ноткой недоумения.

– Теперь я понял откуда этот запах. Я уж подумал Миазмы. А это запах жидкого полиэтилена вперемешку с чаем.

– Он плавится?

– Нет, полиэтиленовые стаканчики плавятся при температуре плюс сто с чем-то градусов. Дело в том, что полиэтилен… – Я не успел договорить, как раздался треск.

Я быстро взял из мешочка Петерсит, который загорелся пурпурным огнём, а затем из него выросла палка (сам камень уменьшился в размерах). За которую я, впоследствии, схватился. Лескуд достал из рюкзака титановый меч, рукоять которого была усыпана гладкими эллипсоидами фиолетово-зелёного флюорита с белой полосой, а между рукоятью и лезвием вставлен китайский Петерсит, белый с оранжевыми полосками напоминающие реки лавы, текущие на берегах белого пепла.

Мы обернулись в сторону прохода в коридор.

Из-за прохода вылетело нечто, которое напоминало скелет, но без ног, тазовых костей, и копчиковых позвонков; на нём повешены куски из сине-прозрачной ткани в виде разорванного плаща с капюшоном, а под ладонями куски были длинными, из-за чего те волочились по полу; в левой руке этот летающий голубой и слегка прозрачный скелет держал боевую косу. А ещё у него есть костенные крылья за спиной.

– И какого хрена он тут забыл? Вестники же были почти все уничтожены ещё до сибирского землятрясения? – Сказал я и чуть не попал под удар косы.

– Давай потом разберёмся какого хрена он тут забыл? – Предложил Лескуд и, нажав скрытую кнопку на рукоятке меча, заставил его лезвие загореться белым пламенем.

Я быстро встал в круг и, взмахнув посохом сверху вниз, отправил молнию в вестника, но не попал. Тот прошёл сквозь стену и исчез.

– Саня, что там за стеной?

– Кухня.

Мы молча обошли через коридор стену и вошли в кухню, но там вестника не было.

– И что теперь? – Спросил я Лескуда, хотя и сам знал ответ.

– Нет, пока ломать стену не будем. Он мог просто быстро улетел в другую комнату. – Ответил Лескуд, который понял мои намерения, но в принципе понятно почему он не хотел ломать раньше времени. – А то заказчик не заплатит.

– Тогда приманку?

– Да.

Иногда, когда нечисть или нежить не хочет выходить из укрытия, мы используем прием «приманка». Суть приёма заключается в том, что кто-то из нас выходит за пределы круга, так сказать подаётся на блюдечке, а другой выжидает, и когда нечисть или нежить выходит, то тот, кто сидел в укрытии, нападает, но только после того как та уже напала на «приманку». Это сделано для того, что нечисть умеет оценивать ситуацию и не нападает, если шанс поражения слишком велик (только сильная нечисть может видеть через круг, а самая сильная может и проходить вовнутрь). Приманку мы выбираем через камень, ножницы, бумагу – это наше главное правило.

Мы вернулись в зал и встали в круг.

– Давай. Цу-ее-фа. – Сказал я и мы оба показали ножницы. – Цу-ее-фа. Блин! – В этот раз я показал бумагу, а он снова ножницы.

– Правила есть правила. – Сказал Лескуд.

– Некогда не любил это правило. Это же не рационально. Я ведь отвечаю за дальний бой, мне лучше быть в круге, а тебе приманкой, так как ты сражаешься в ближнем бою. – Оправдывался я.

Лескуд вытолкнул меня «наружу».

– Правила есть правила. – Сообщил он мне. – Не волнуйся. Я успею.