Шрифт:
Результаты наступления ясно показали, что наши приготовления не укрылись от внимания неприятеля. Противник сконцентрировал на этом участке артиллерию, по силе не уступавшую нашей, но имевшую важное преимущество – изобилие боеприпасов. Мы же в то время были вынуждены экономить каждый снаряд. Поэтому артиллерийская подготовка планировалась всего на один день с тем расчетом, чтобы еще до наступления темноты наша пехота успела начать атаку и захватить передовую линию вражеских укреплений. Наступление, поначалу успешное, вскоре ясно показало невозможность серьезного развития активных действий как по причине нехватки материальных средств, так и из-за трудностей ведения зимнего наступления в условиях позиционной войны.
Следует учитывать, что земля в этой местности промерзает на глубину от трех до четырех футов, а следовательно, всякие работы по устройству траншей во время наступления и под вражеским обстрелом становятся почти невозможными. Не меньше усилий требует и переделка захваченных неприятельских укреплений для нашей обороны. К тому же погода совершенно расстроилась, и мороз сменился оттепелью с морозными ночами. Солдаты, лежа в снегу, промокали насквозь, а ночью их одежда замерзала, что стало причиной большого количества обмороженных рук и ног.
Следует еще добавить, что энергичные усилия, направленные на предотвращение обморожений, на протяжении всей войны давали отличные результаты.
Частые поражения ступней, так называемая траншейная нога, так распространенные в армиях наших союзников, совершенно неизвестны в нашей армии. Случаются они, как правило, в сырую погоду, когда ртуть в термометрах стоит около нуля. Причиной редкости этого заболевания у нас является, скорее, не большая выносливость русских солдат, а их обувь, которая позволяет ступням и икрам расширяться; в противном случае может произойти нарушение циркуляции крови. Большие неприятности нам доставляла борьба с обморожением ног в сильные морозы. Это объяснялось сложностями при снабжении войск валенками – обычной зимней обувью наших крестьян.
Глава 14 ЛЕТНИЕ БОИ 1916 ГОДА
Наше наступление в марте 1916 года было предпринято ввиду настойчивых просьб французской Главной квартиры, которая стремилась обеспечить для своей армии некоторое облегчение при защите подступов к Вердену.
Атакующие операции зимы 1915/16 года на юго-востоке, так же как и наше мартовское наступление 1916 года в районе Северного фронта, не принесли решительного успеха. Напротив, эти бои с ясностью продемонстрировали тот факт, что наступление, предпринятое в условиях траншейной войны в периоды морозов или зимней оттепели, в нашем климате ставит атакующие войска в крайне невыгодное, сравнительно с обороняющимся противником, положение. Кроме того, из личных наблюдений за действиями войск и их начальников я сделал вывод, что подготовка наших частей и штабов совершенно недостаточна для ведения наступательных действий в условиях позиционной войны.
При этом тактическая обстановка во всех своих деталях настолько сильно отличается от маневренной войны, что естественно требует применения особых методов подготовки, а также внимательного изучения и исполнения всех практических приемов. Только в марте 1916 года наша Главная квартира приступила к изданию наставлений, касающихся действий воинских частей в позиционной войне. Эти обязательные к исполнению документы, вообще говоря, были составлены на основе французских руководств с частичным использованием германских наставлений, причем все материалы не были в достаточной степени приспособлены к условиям русского театра военных действий. Ожидалось появление их пересмотренного варианта. У меня возникла мысль о необходимости составить, не дожидаясь обещанного, собственные рекомендации по данным вопросам.
Для выполнения этой работы мне нужен был помощник, и я попросил своего начальника штаба генерала Миллера [92] подыскать и откомандировать в мое распоряжение подходящего офицера Генерального штаба.
Я передал этому офицеру общий план работы, а для облегчения задания снабдил его приказами, издававшимися мной в 1915 и 1916 годах по 6-му армейскому корпусу и 5-й армии. Разумеется, эти приказы не могли содержать систематического изложения рекомендаций, поскольку выпускались в особых случаях, когда я обнаруживал невыполнение в частях своих устных распоряжений, или же были инструкциями, даваемыми на случай предстоящих активных боевых действий. В тех же приказах присутствовал разбор наших прошлых активных операций. Когда этот офицер, Генерального штаба подполковник Замжицкий, выработал все разделы этого общего наставления, я рассмотрел его и внес некоторые исправления, после чего материал был запущен в печать. В начале апреля 1916 года вышло первое издание, а год спустя – уже седьмое, причем материал каждый раз пополнялся новыми подробностями и исправлялся в соответствии с требованиями времени. Тираж каждого издания составлял от 10 до 30 тысяч экземпляров. Позднее, в начале 1917 года, я разослал исправленный вариант наставления в несколько армейских штабов и в петроградский Генеральный штаб. Последний тираж предназначался для использования в качестве учебного пособия в военных училищах, готовивших для армии офицеров. Успех этого издания доказал, насколько подобный документ был востребован.
92
Миллер Евгений Людвиг Карлович (1867–1939) – генерал-лейтенант (1914). С начала мобилизации в чине генерал-майора начальник штаба 5-й армии. Впоследствии – активный участник Белого движения на Севере, а затем в Париже. В 1937 г. вслед за генералом А. И. Кутеповым похищен во Франции советскими агентами и погиб на Лубянке.
Немедленно по завершении почти бесплодной мартовской операции были разработаны проекты весенней кампании, которая должна была иметь намного большие масштабы. В данном случае подготовка всех вопросов, имевших отношение к инженерным работам, велась значительно тщательней. Впервые были применены так называемые «выступающие плацдармы»; они представляли собой выведенные вперед траншеи, служившие для накопления и защиты готовящихся к наступлению войск. Особенно я беспокоился о подготовке артиллерии. Мне посчастливилось найти весьма наблюдательного, здравомыслящего и энергичного артиллерийского офицера – генерал-майора Шейдемана [93] , который при разработке плана артиллерийской подготовки употребил весь свой опыт и реализовал все мои указания.
93
Шейдеман Георгий Михайлович (1867–1940) – генерал-лейтенант (1917). В 1916 г. в чине генерал-майора занимал пост инспектора артиллерии 5-й армии. В 1918 г. поступил к красным, у которых занимал высокие должности.
Несмотря на немецкую фамилию, ничего германского в его характере не было.
Во-первых, при артиллерийской подготовке предполагалось возможно шире использовать воздушное наблюдение. Если мы раньше не прибегали к этому методу, то вовсе не потому, что не понимали, какую большую помощь способна оказать нам авиация, а просто за отсутствием летательных аппаратов.
При начале военных действий, когда наши авиаторы и их воздушные машины были распределены между десятью армиями на фронте длиной в 1300 километров – за вычетом Кавказского фронта, мы повсеместно оказывались слабее своих противников. Со временем, когда количество германских аэропланов постепенно возрастало, наши воздушные силы постоянно то увеличивались, то сокращались, поскольку поступающая техника не всегда могла заменить машины, выбывшие из строя. Соответственно, мы были вынуждены очень заботиться о сбережении своих аэропланов и использовать их почти исключительно для разведывательных целей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что о применении воздушных машин для корректировки артиллерийского огня не могло быть и речи. Разумеется, германцы, с учетом протяженности нашего фронта, держали здесь относительно меньшее количество аэропланов, чем имелось у них на западе; тут сказывалась необходимость иметь во Франции авиацию, равную воздушным силам наших союзников. Несмотря на это, германцам всегда удавалось превосходить нас по части авиации.