— Дело не в этом. Проматывая весь этот ужас в голове, я не могу поверить, что вышла за него. Не видя, какой он человек. Он страшное животное, Лёш. Связал меня, как какую-то дичь и хотел…Леша, он хотел меня изнасиловать! — Ее голос вновь сорвался и Дара заплакала.

— Тшш, милая… Я с тобой. — Гладил я ее по голове, в то время как Дара выжимала из себя остатки того, что накопилось. — Успокойся, подумай о малыше.

— Угу…

Слава богу она вскоре уснула. А мне завтра все же придётся отлучиться кое — куда. Навестить этого «героя».

***

— Он в обезьяннике? — Спросил я у полицейского, которому поручили вести дело. На вид молодой и энергичный, не сидит на месте. Я его еле выловил, когда пришел.

— А вы кто? Кем являетесь пострадавшей?

— Я? Будущий муж.

— О, как! Доказательства есть? — Усмехнулся он.

— Вам, что? Кольцо обручальное показать?

— Ладно… Верю. Дежурный! — Дверь тут же открылась.

— Звали, товарищ лейтенант? — Спросил паренек, стоящий по стойки смирно за дверью.

— Отведите гражданина к «герою» ночного приключения.

— Неудавшийся похититель?

— Именно.

— Прошу за мной.

Вскоре я стоял напротив своего врага. Жалкое зрелище, от петуха ничего не осталось. Илья стоял ссутулившись, в помятой грязной одежде, переломанный нос, поцарапанное лицо. Дарина дралась, не щадя никого, особенно себя. Если бы я приехал раньше, то от этой тушки ничего не осталось… Тоже мне, защитил свою женщину. Это еще кто кого защищает?! Вопрос…

— Женщины в состояние аффекта еще не на то способны. — Услышал я голос дежурного рядом. — У вас не больше пяти минут на «беседу». — И он покинул нас.

— Что тебе надо? Пришел посмотреть, как я устроился? Временно.

— Илья, вы так уверены в своей безнаказанности? Только исключительный глупец может надеяться на авось. Но, к моему удовольствию «авось» не ваш случай. Уж я позабочусь о вашем комфорте. Как вам вообще пришло в голову подобное? По сути, вы просрали, да именно просрали пол жизни. Вам что в голову ударило? Моча? Иллюзия того, что Дарина сможет вас полюбить после этого? Она вас ненавидит. — «Ненавидит», я осознанно подчеркнул, любуясь его выражением лица при моих словах. — И кстати говоря, поздравляю.

— С чем?..

— Насильников в тюрьме не жалуют. А каковы законы там вы скоро узнаете.

— Это мы еще посмотрим. — Дерзит, гнилая душонка.

— Я бы с радостью посмотрел на вас через месяц пребывания в местах не столь отдалённых. Но, у меня дела в отличие от вас. Развод, дело не быстрое… До определенного момента. Вы ведь знаете, суд может ускорить процесс, если кто-то из супругов в тюрьме? Его мнение не так уж и важно. Так что до встречи в суде.

Наконец-то! Я не могла поверить в произошедшее, держа бумаги, подтверждающие развод. Оказалось, что с подсудимым по уголовной статье можно развестись без особых хлопот. Пусть меня ненавидят его родственники за искреннюю радость, которую я не смогла сдержать, услышав окончательный приговор и проклятия в мою сторону. Я СВОБОДНА! Из здания суда я буквально выпорхнула, словно птица, которую держали в клетке.

— Осторожнее, Дара! — Меня обняли, придержав на последних ступеньках. — Не будь такой неосмотрительной. Ты могла шлепнутся прорыв борозду своим милым носиком.

— Леш, я тебе не носорог, чтобы копать землю! Или я уже такая толстая?.. — Смутилась я, но, честно говоря, мне было приятно чувствовать его заботу. Он сильно перебарщивал, но сейчас меня это не раздражало, я люблю его безграничную заботу. Он первый и единственный человек, который так относится ко мне. И не просит взамен ничего, кроме как «будь аккуратна».

— Идем. Нас уже ждут.

— Ты уверен, что я понравлюсь твоему отцу? А если нет?..

— Не стоит думать об этом. Мне по большей части на его мнение наплевать.

— Но он же твой родной отец?!

— И что? Он виноват не меньше, чем эта наспех сколоченная банда. — Лёша имел в виду моего бывшего мужа и Киру. Ее-то Василий Леонидович выгородил. Да, его понять можно. Как никак единственный и «неповторимый» ребенок. Ну да ладно, черт с ней. Главное то, что с того злосчастного дня я о ней забыла. Кира как умная девочка испарилась с горизонта. Может жить своей головой без розовых пони научится… — О чем задумался, Маэстро, на середине нотной строчки?

— Известно: что гений и злодейство ходить не могут в одиночку. — Усмехнулась я. — Тоже любишь Лору Провансаль?