С продолжительным поцелуем мы выходим из душа, наши тела сверкают от смеси воды и желания. Мирон усаживает меня на край умывальника и приподнимает за подбородок, когда вновь медленно приникает в меня.

Это выглядит очень извращенно.

— Ты чувствуешь? Что ты чувствуешь, милая?

— Я чувствую тебя… — как под гипнозом отвечаю ему. — Везде чувствую! Тебя много.

— Тебе это нравится?

— Да.

После яркой кульминации, мы все-таки нормально принимаем душ. А после, Мирон нежно вытирает полотенцем мое влажное тело. На его губах играет довольная улыбка. Для парня это было идеальное утро.

***

— Как приятно пахнет! — Мирон чмокает меня в щеку и обняв за талию, смотрит через плечо. — Ты для меня готовишь?

Ну, не то чтобы для него… Мне до сих пор сложно признать и принять новые реалии, которыми меня наградила жизнь, но я не могу отделаться от приятных ощущения внутри, и мне хочется сделать для Мирона что-то приятное взамен.

Утро было сумасшедшим, впрочем, как и ночь… но несмотря на все шалости, я себя чувствую прекрасно.

— Это для нас… — не нахожу другого ответа на его вопрос.

— М-м-м… для нас? Мне нравится как это звучит. — Мужские пальцы сильнее сжимают талию и я откидываю голову Мирону на грудь.

Пытаюсь почувствовать… Самое страшное, что я чувствую что-то. Это пока еще только контур чего-то непонятного, но оно начинает прорастать во мне.

— Мне хотелось бы чтобы это утро никогда не заканчивалось. У меня будто бы за спиной выросли крылья. Я всю жизнь презираю нежность, а теперь сам встрял в это по уши.

— Мы оба в странном положении… — прихожу в себя и возвращаюсь к приготовлению еды.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Мирон отпускает меня и садится за стол.

— Я еще не знаю, а что?

— Скорее всего я пропаду на весь день и хочу быть уверен, чтобы не будешь делать никаких глупостей.

— Например, какие? — круто разворачиваюсь и впиваюсь в него взглядом.

Мирона забавляет моя реакция. Он улыбается и опускает глаза. Хватает кусок хлеба.

— Например, что ты снова не психанешь и не помчишься к своему муженьку, посыпать голову пеплом. Или, не вызовешь слесаря, чтобы он сменил все замки… — иронично выгибает бровь.

— Спасибо за подсказки, — фыркаю и отворачиваюсь от него. — Я рассмотрю этим варианты.

— Обращайтесь. Всегда рад помочь.

У него горят глаза… никогда в жизни я не видела человека счастливее, чем Мирон в данный момент. И самое необычное что повод для его счастья — это я.

Мирон

У меня было немного вариантов и поэтому я решил начать с самого худшего. Убедившись что Оле есть чем занять себя, я направляюсь в «Гараж» к Змею.

Змей мой заклятый враг, но у него также есть то, что принадлежит мне. Придется пойти на сделку с Дьяволом. Продать душу, все что угодно, лишь уверенно встать на ноги. Змей — идеальный вариант.

Буцая мелкий щебень под ногами напротив высоких ворот гаража Змея, я даю себе пять минут чтобы еще раз обдумать план и найти в нем изъяны.

«Гараж» Змея это огромная территория, где он разбирает тачки на запчасти, а потом толкает их на черном рынке. Иногда он их там латает и продает. Я слыхал у него отличное оборудование, и внутри настоящий рай для гонщика и его машины.

Надеюсь, он не успел покромсать мою ласточку на запчасти и я увижу её в целости и сохранности. И заберу отсюда.

Ровно на четверной минуте гаражная дверь отворяется и передо мной замирает удивленная физиономия Змея.

— Кого, кого, но тебя я точно тут не надеялся увидеть… — он подходит ближе и сощурившись, подкуривает сигарету.

— И я себя не надеялся здесь увидеть. Но обстоятельства оказались против меня. Я хочу работать на тебя, Змей. — Решив что не хер тянуть кота за пушистые бубенчики, выкладываю Змею всю правду, готовясь к иронии с его стороны.

Но кажется в мудака Змей превращается только с заходом солнца. Потому что мужчина не спешит надо мной издеваться.

— У меня полный штат, — пристально рассматривает меня. — За тачкой своей приехал?

— И за ней тоже.

— Ты сам её фаршировал?

— Да.

— Мне понравилось. И ты мне нравишься, хоть и корчишь из себя мелкого засранца, — Змей тычет в меня пальцем. — Проблемы?

— В дерьме по самую глотку, — честно признаюсь.

— А что твой папаня депутатик? Денег золотому мальчику не дает?