Весь дом проснулся мгновенно. Слуги и наставницы выбежали из своих комнат. Вот только до меня они добрались совсем нескоро, потому что у подножия лестницы лежало бездыханное тело Марлен.

Ни один констебль до нас так и не доехал — слуги сказали, что ночью дорогу завалило деревьями. А пытать свою удачу в лесу никто не собирался. Впрочем, это только пока. Страх охватил всех, и сами девушки поговаривали о том, что лучше уж попытаться сбежать, чем ждать здесь своей скорой смерти.

В эту ночь мы обнаружили не только Марлен. В учебном классе, там, где мне так явно мерещились скрипы и шаги, нашлась и малышка Дотти. Причем именно я увидела ее первой.

Когда все собрались у подножия лестницы, я ринулась наверх, в ту самую комнату, повинуясь немыслимому порыву. Когда я открыла дверь, Дотти сидела ко мне спиной. Ее волосы были распущены и волнами спускались по всей спине, руки были сложены на столе. Она не повернулась на звук моих шагов и не вздрогнула, когда я позвала ее по имени.

Я медленно приблизилась к ней и обошла стороной. Но стоило мне бросить взгляд на ее лицо, как я пошатнулась и, судорожно отступив назад, опустилась на пол.

Лицо Дотти было искажено страшной гримасой. Глаза выпучены, брови подняты высоко, словно их натянули руками, а губы… Губы были растянуты в дикой нечеловеческой улыбке. Изо рта вываливался почерневший язык, и она словно дразнила сама себя в маленьком зеркальце. Ее взгляд так и застыл на своем отражении, а руки окостенели на его рукоятке. Сама не понимая зачем, я поднялась, обошла девушку со спины и заглянула из-за ее плеча в зеркало. Все та же ужасающая гримаса смотрела на меня с отражения, но вдруг ее взгляд дернулся и поднялся прямо на меня. Ухмылка расширилась, и в моих ушах раздался тихий скрипучий смех.

Я беззвучно закричала и вылетела из комнаты, не в силах сделать и вдоха. Этот смех и этот взгляд преследовали меня до первого этажа, пока я не увидела вошедшего в дом отца Генри и не повалилась со слезами в его объятия, моля избавить нас от происков зла.

Утром, когда тела девушек засыпали землей, мы принялись вытаскивать из дома все зеркала. Никто уже не сомневался, что нас преследуют темные духи, никто уже не насмехался над историями о чудовищах и призраках.

Мы складывали зеркала в глубокую яму. Большие, с витиеватыми резными рамками, крохотные дамские с плоскими изрисованными рукоятками, старые поломанные с деревянной оправой и мелкими трещинками на грязной поверхности.

Когда мы вместе с Грейс тащили очередное зеркало по двору, я не удержалась и быстро глянула в его отражение. Ничего особенного. Обычная девушка, обычный дом, обычный слуга за спиной. Я резко обернулась. Позади меня никого не было.

— Давай скорее… — пробормотала я, утыкаясь взглядом в землю. — Нужно избавиться от него.

— Думаешь, это поможет? — пыхтя, отозвалась Грейс с другой стороны. — Вдруг мы только его разозлим? — я услышала, как она сглотнула.

— Мадам Розалин считает, что духи ходят через зеркала. Если мы зароем его в землю, может, он не отыщет к нам путь.

— Отцу Генри это не понравилось, — прошептала она, слегка кивая в его сторону.

Мужчина стоял на пороге своего домика и мрачно наблюдал за нашими действиями. За все это время он так к нам и не присоединился.

— Говорит, мы поддаемся суевериям, а это только отдаляет нас от Бога.

— И что же он тогда предлагает? — злобно выдавила я. — Чтобы мы смиренно ждали своей смерти?!

— Нет же… — удивленная моей резкостью, ответила Грейс. — Он просто… просто хочет помочь.

— Столько дней прошло, а он ничего не сделал, — продолжала я. — Только напраслину наводит на других!

— Что ты такое говоришь? — ахнула она, едва не уронив зеркало со своей стороны.

Я не ответила, покачав головой. В молчании мы донесли зеркало до ямы и аккуратно спустили его туда.

— Последнее? — строго спросила наставница Бернадин.

— Нет, мадам, еще одно несут Хезер и Джейн.

— Хорошо, ступайте. Отправляйтесь в свою комнату и не выходите, пока не будет велено.

— Да, мадам, — ответили мы хором, присели в небольшом поклоне и поспешили к дому.

— Не оборачивайся, — прошептала Грейс, когда мы немного отошли.

— Почему? — так же тихо спросила я.

— Лес смотрит, — едва слышно ответила она. — На… наблюдает.

— И чем нам поможет твое «не оборачивайся», если он и так за нами наблюдает? — грубо спросила я, и Грейс тут же обиженно надулась.

Ее губы мелко затряслись, а в глазах появились слезы.

— Не реви, — тут же произнесла я, но тона не сменила. Не хватало еще утешать всех вокруг. — Лучше посмотри на отца Генри. Он так и не сдвинулся с места! Жалкий индюк!

— Сара! — в небывалом ужасе воскликнула Грейс и отскочила от меня. — Как можно! Ты расстроена, я знаю. Но ты говоришь ужасные слова!