– Мы сделали это.

– На что это похоже сейчас? Ты много видела в системе?

– Не так уж много. Я родилась на Земле, но большую часть своей взрослой жизни провела на Луне. Это первый раз, когда я бываю где-либо еще.

– У тебя никогда не было средств?

– Это... сложно.
– Санди кивнула на книгу, которую держала в руках ее собеседница.
– Это "Путешествия Гулливера"?

Юнис рассеянно взглянула на название.
– Поминки по Финнегану, - сказала она.
– Когда я была маленькой, мне нравился Свифт. Может быть, Гулливер превратил меня в исследователя. Но это... плотнее. Я все еще не докопалась до сути. Так много вопросов. Можно потратить на это всю жизнь и все равно ничего не понять.
– Она открыла случайную страницу и нахмурилась, увидев что-то написанное там.
– Кто был отметчиком сбора? Как ты думаешь, чего он хотел от трех кварков?

– Я не знаю.
– Санди уже была готова отказаться от вопроса.
– Что все это значит, Юнис? Почему ты закопала шлем? Почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Ты разочаровываешь меня, Санди. Иметь так много всего в мире, готового к восприятию, и так мало его видеть. Я думала, страсть к путешествиям у нас в крови. Я думала, что это огонь сделал из нас Экинья.

– Ты все это видела, а потом вернулась печальной старой женщиной, которую не интересует ничего, кроме денег и власти, и которая командует всеми нами. Разве это не говорит о том, что все эти исследования на самом деле были просто пустой тратой времени?

– Так и было бы, если бы это не изменило меня.
– Кожаный переплет книги жалобно заскрипел, когда она закрыла ее.
– Я видела удивительные вещи, Санди. Я оглянулась назад с края системы и увидела эту планету, эту Землю, уменьшенную до крошечной бледно-голубой точки. Я знаю, каково это. Думать, что точка - это то место, откуда мы пришли, где мы эволюционировали из хаоса и грязи... думать, что Африка - это только часть этой точки, что точка содержит не только Африку, но и все остальные континенты, океаны и ледяные шапки... под прикосновением атмосферы, похожей на утреннюю росу, которая скоро испарится в дневную жару. И я знаю, каково это - представлять, как идешь дальше. Удержать эту невероятную, опасную мысль в своем сознании, хотя бы на мгновение. Подумать: а что, если я не вернусь домой? Что, если я просто продолжу путешествовать? Наблюдая, как эта бледно-голубая точка удаляется все дальше, пока темнота не поглотила ее, и пути назад не стало. Пока Земля не стала просто голубым воспоминанием.

Презрение Санди было ошеломляющим.
– У тебя никогда не хватало духу.

– Может, и нет. Но, по крайней мере, - мягко ответила Юнис, - я стояла на краю этого обрыва и думала о том, чтобы прыгнуть.

– Я прилетела на Марс. Разве этого недостаточно для тебя?

– Ты сделала только маленькие шажки, дитя мое. Но я не могу осуждать твою решимость. В конце концов, ты нашла меня.

– Да. И куда это меня привело?

– К этому моменту. И я еще не закончила с тобой. Не слишком далеко. Есть выбор, который необходимо сделать, трудный выбор, и, по совести говоря, у меня просто не хватает умственных способностей, чтобы сделать его.

– Это нехарактерно скромно с твоей стороны.

– О, я говорю не о себе. Я говорю о том, чем я стала: о наборе лязгающих процедур, запихнутых в космический шлем столетней давности. Этого будет недостаточно, особенно когда на карту поставлено так много. Вот почему я собираюсь оставить все в твоих руках. Возвращайся в лунное пространство. Отправляйся в Зимний дворец, если он еще там.

– Так и есть.

– Если тебе удалось найти шлем, то ты пройдешь мимо сфинксов, охраняющих дворец. И если ты, как ты говоришь, Экинья... тогда остальное приложится.
– Она помолчала.
– В какой-то момент тебе бросят вызов другие программы-сфинксы. Ответ, который ты дашь, будет иметь решающее значение. Но я не могу сказать тебе, каким должен быть этот ответ. Я была похоронена под Марсом шестьдесят лет.

– И это должно быть полезно... Как именно?

Ее глаза блеснули.
– Кто предупрежден, тот вооружен.

– Спасибо, - сказала Санди, вложив в свой ответ столько сарказма, на сколько была способна.

– Жаль, что я не могу рассказать тебе больше, но простой факт заключается в том, что я знаю только то, что мне нужно знать здесь и сейчас. И все же, мудро это или нет, я верю в тебя, Санди Экинья.

– Ты только что сказала мне, что ты - набор процедур, запиханных в шлем. Откуда ты вообще можешь знать, справлюсь ли я с этой задачей?

– Потому что ты напоминаешь мне меня саму, - сказала Юнис.

– Ты имеешь в виду, засунуть мне в задницу мое собственное божественное самомнение?

– Это шаг в правильном направлении.

Санди сделала глубокий и благодарный глоток воздуха. Ее одежда промокла от пота и прилипла к телу, когда она снимала костюм.

– Надеюсь, это было не слишком травмирующе, - сказал Джонатан, вкладывая стакан в липкую руку Санди.

– Все это время у тебя был шлем, но за шестьдесят лет ты так и не придумал, как пробиться сквозь защиту сфинкса?
– Она осушила стакан одним глотком.
– Даже если бы ты не смог этого сделать, наверняка кто-то другой смог бы?

– Возможно, и был какой-то способ, - сказал Джонатан, - но стоил ли бы риск того? Если бы шлем почувствовал, что его взломали, он мог бы стереть его содержимое. Кроме того, на самом деле меня это не интересовало.

– Я не могу в это поверить.

– Ты должна помнить, что именно я наскучил твоей бабушке. Когда ей стало не по себе на Марсе, я был рад пустить корни. Шлем был из той, другой части ее жизни, к которой я не имел никакого отношения.

Сойя промокнула лоб Санди салфеткой.